- Мансийский
- Русский
Сым-олн щнэ яныгхтпа
Молты тл мнь тквс тпост яныгпла хтпат янытлан кастыл мньщи газетат Александр Иванович Монин яныгмам ос ханищтахтам поратэ урыл хансыгласум.
Александр Монин – человек с большим сердцем
В одном из номеров газеты мы писали о школьной поре Александра Ивановича Монина, жителя деревни Кимкьясуй. Сегодня мы продолжаем рассказа о его нелёгкой судьбе. Он является одним из старейшин национального поселения. Его детство выпала на военные и после военные годы, поэтому учиться маленькому Александру долго не пришлось. В пятом классе, приехав на зимние каникулы, мальчик решил оставить учёбу и остаться дома.
- Я стал охотиться с Василием Николаевичем Вадичуповым. Он был участником Великой Отечественной войны. На фронте потерял ногу, ходил на костылях. Но это не помешало ему остаться хорошим рыбаком и охотником. По лесу он двигался быстрей, чем здоровый человек на двух ногах. Тогда мне было двенадцать лет. С начал я помогал носить ему ружье, был его оруженосцем. Василий Николаевич был человек мудрым и очень добрым. Он научил меня всему, что знал и умел сам.
На дворе был 1949 год, в то время мы жили в деревне Сангкитур. В тот год в нашу деревню приехала экспедиция. Весной при большой воде, начали приезжать какие-то люди. Они заставили весь берег пантонами. За деревней стали рубить деревья для того, чтобы подготовить взлётную полосу для небольших самолётов. Я хорошо помню, как напротив нашей деревни на воду садились маленькие гидросамолёты. В этот легкомоторный самолёт вмещались только два человека. На нём прилетало большое начальство проверить, как идёт строительство аэродрома. Я подружился с работниками, которые валили лес для взлётной полосы. После войны мужчин было мало, поэтому в бригаде работали одни женщины, им приходилось выполнять всю тяжёлую работу. У меня была старенькая гармошка, на которой очень любил играть. И чтобы хоть как-то облегчить им труд, я играл на гармошке. Когда в 1950 году было закончено строительства взлётной полосы, экспедицию перевели в Перевалку. Теперь нет деревни Сангкитур, и не осталось и следа от взлётной полосы, все заросло берёзами. И ни один самолёт так и не приземлился на том аэродроме.
Перевалка был большой посёлок, он находился в предгорьях Урала на реке Толья. Работники экспедиции сделали ещё одну взлётную полосу, там мог садиться пассажирский самолёт «Ан2». В 1953-1954 годах я работал в оленеводческих бригадах, ездил выпасать оленей на Уральские горы. Спускаясь с гор на оленей упряжке, мы проезжали мимо Перевалки. Репродуктор был слышен издалека. В поселке работали все необходимые для жизни учреждения: магазин, больница, школа, клуб. Там жизнь кипела, люди постоянно были чем-то заняты. После этого какое-то время не ездил в горы и не бывал в той стороне. В 1963 году я снова стал работать в оленеводческих стадах. Моя дорога снова лежала через Талью, через Перевалку. Но, приехав к тому месту, был сильно удивлён, посёлка как будто и не было. Место, где он был расположен, заросло деревьями. Ничего не напоминало о том, что здесь когда-то жили люди, не было ни домов, ни дорог. И трудно было представить, что всего несколько лет назад там располагался большой посёлок. Сейчас спустя столько лет я, наверное, и не вспомню, где он находился. Перевалка исчезла так же, как и появилась. Люди, которые там жили, занимались геологоразведкой, искали горный хрусталь. В горах у них была техника, на которой они работали. Мы с ними хорошо ладили. Однажды один из работников экспедиции решил прокатить меня на тракторе, до этого я в жизни никогда не видел такую технику. Он посадил меня в кабину, там так сильный шум, от которого у меня сразу заложило уши. Так он ещё решил пошутить надо мной, начал крутится на тракторе. После этой поездки я долго не подходил к той технике.
В 1956 году я женился. С женой мы вместе ездили в оленеводческих бригадах. Старшие дети родились в горах. В те годы администрация находилась в Сортынье. В 1961 году, администрацию перевели в посёлок Сосьва. В 1962 году мы с женой официально расписались. Сейчас по окружному закону тем, кто прожил вместе 50 лет, выплачивают 50 тысяч рублей. Мы с женой эту материальную выплату получали.
Я очень хорошо помню 24 ноября 1979 года, потому что он навсегда изменил мою жизнь. В тот день начальник участка Канев попросил привезти воды для колхозных лошадей. Я запряг свою лошадь и поехал на берег, чтобы набрать воды в бочку. В какой-то момент лошадь неожиданно дёрнулась, и я выпал из саней и ударился головой об лед. Не знаю, сколько времени там пролежал, пока моя лошадь не притащила меня домой. После этого ещё три дня пролежал дома, временами приходя в себя и снова теряя сознание. И только после этого прилетел санрейс, и меня отвезли в Берёзово. В начале меня положили в инфекционное отделение, а затем перевели в хирургическое. В какой-то момент мне стало лучше и я пытался встать, но тут понял, что ноги меня не слушаются. После этого мне стало совсем плохо, и меня перевели в палату, где лежат неизлечимо больные, которым жить осталось совсем недолго. На другой день я проснулся и услышал, что рядом со мной разговаривают люди. Ко мне подошла медсестра и задала мне странный вопрос: «А вы себя чувствуете, вы ещё живой?» Затем меня снова перевели в хирургическое отделение. После этого я пошёл на поправку. В те годы моя старшая дочь Лида работала в Берёзово на рыбкомбинате. Она каждый день приходила и массажировала мне ноги.
Там со мной произошел странный случай. Я спал и проснулся от того, что у меня сильно колотилось сердце. Тут вспомнил мансийское поверье, старые люди говорили, что если сердце выпрыгивает из груди, нужно шевелить большой палец на ноге, потому что именно там находится душа человека. Вспомнив это поверье, я начал отчаянно пытаться шевелить большим пальцем. Но тут рядом со мной стали собираться какие-то люди, одни танцевали, другие смеялись. В них я увидел умерших людей, среди них были и мои родственники. Тут я снова подумал, что пришёл мой час. Проснулся от того, что меня кто-то толкает, открыв глаза, увидел, что вокруг меня стояли врачи в белых халатах. С того времени прошло много времени, но тот странный сон я помню до сих пор. Утром больные, с которыми я лежал в одной палате, спросили меня, не сломал ли я себе ноги? Оказывается, во сне я начал бить по большому пальцу костылём. К счастью, тогда не переломал себе ноги.
В больнице пролежал полгода, я не мог ходить, не мог сидеть. Тогда подумал, пусть умру дома и стал проситься домой. В апреле месяце дали вертолёт и меня отправили в Кимкьясуй. Тогда мне пришлось пройти через большие трудности, от постоянной сильной боли даже хотелось наложить на себя руки. Так наступило лето, на дворе был июнь месяц. В один день решил выйти на улицу, просто ползком выполз во двор, от жуткой боли у меня на глаза выступили слёзы. Во дворе играли дети, сыну Илье был всего годик, дочери Марине четыре года. Посмотрев на своих ребятишек, подумал, во что бы то ни стало ради своих маленьких детей я встану на ноги. Именно тогда появилось желание жить, желание бороться с недугом и снова научится ходить. Конечно, восстановить свое здоровье полностью я так не смог, с того времени хожу на костылях.
Сегодня Александру Ивановичу 78 лет. Он до сих пор сам ездит на рыбалку, колет дрова, возит воду. Он не привык сидеть без дела. Как он сам признается, вот только на охоту он больше не ездит, ходить по лесу стало тяжёло. Но без мяса и дичи они с женой не остались, всем необходимым пожилых родителей обеспечивают их сыновья. О своих сыновьях Александр Иванович говорит мансийкой поговоркой, «Это люди, имеющие большое сердце, у которых будет удача на охоте».
Александр Иванович - превосходный рассказчик, которого можно слушать бесконечно. Он знает много разных мансийских поговорок, прекрасно знает обычаи предков. Неоднократно участвовал в Медвежьих игрищах, в древнем празднике народа манси. При его участии в Кимкьясуе проходит национальный праздник «Витхон», поклонение Водному духу, у которого манси просят удачной рыбалки. На этом празднике Александр Иванович всегда почётный гость.
Людмила Теткина