Прасковья Ивановна Фролинкова живет в деревне Ломбовож Берёзовского района. 12 ноября ей исполнилось 70 лет. Прасковья Ивановна рассказала о своей жизни.

— Я родилась в селе Саранпауль Берёзовского района. Тогда мои родители Антонина Прокопьевна Сандова и Иван Захарович Варсаков работали оленеводами. Когда началось укрупнение колхозов, наша семья переехала в Ломбовож. Мне тогда исполнился один год. У нас был дом в Саранпауле, его разобрали и на барже перевезли в Ломбовож. Здесь его снова построили.

Вначале председателем колхоза был муж моей тёти Таисии Прокопьевны Алексей Головин. В какой-то год была большая вода, тогда погибло много скота, за это его судили и увезли в Тобольск. Домой он так и не вернулся. После него председателем колхоза был Николай Шесталов.

В деревне жили люди разной национальности — манси, русские, зыряне и другие. Все жители деревни знали мансийский язык, приезжие хорошо понимали. Тогда жили дружно, все друг другу помогали. Наш отец знал два языка, говорил по-мансийски и по-зырянски. В Ломбовоже был магазин, пекарня, школа, клуб, работала больница, где было родильное отделение. За рекой Лобын работала большая звероферма, где выращивали чернобурых лисиц. Там трудилось почти все взрослое население. В центре нашей деревни стояла церковь, туда ходили молиться русские.

— Прасковья Ивановна, в какой школе вы учились?

— Начальную школу я окончила в Ломбовоже. Здесь детей учили до четвёртого класса. Мой первый учитель Данил Аркадьевич был приезжий, ссыльный. Помню, он хромал и всегда ходил с тросточкой. В первом классе мы учили мансийский язык, русский букварь у меня тоже был. Тогда портфелей не было, мама для меня из материала сшила сумку, с ней я и ходила в школу. В начальных классах у меня была подруга Надя Паланзеева, с ней мы вместе ходили в школу, вместе играли.

Старший брат Коля, как и наши родители, ездил в оленеводческих стадах. Был баянистом, играл на аккордеоне, хорошо пел. Он не был женат, погиб на пожаре. Наши младшие братья и сёстры Маина, Алексей, Люда, Юра и Нина родились в Ломбовоже.

Мама рассказывала, в те годы врачей не было, поэтому многие дети умирали в младенчестве или во время родов. В семье нас было четырнадцать детей, семеро умерли в младенчестве. В то время почти все семьи были многодетными. У тёти Таси была одна дочь, она тоже умерла в младенчестве. Муж так и не вернулся, она так больше и не выходила замуж. Всегда находилась рядом с нами, помогала нашей маме растить большую семью.

Сейчас сестра Маина и брат Алексей со своими семьями проживают в посёлке Сосьва, Нина живёт в Казыме. Люды и Юры нет в живых.

У мамы было три брата. Илья жил в Ломбовоже, Максим — в Саранпауле, Серафим погиб на фронте. Максим возвращался с войны, но потом опять поехал служить, и погиб. Сестра отца была замужем за Хатанзеевым, их дети и внуки теперь живут в Сосьве.

В те годы в Ломбовоже каждая семья держала домашнюю скотину. И в колхозе было много лошадей, коров. Летом мы с родителями ездили на покосы, косили сено, ходили в лес по ягоды. Тогда не было моторов, моторных лодок, сами гребли на калданках. С отцом мы ездили на рыбалку, он учил нас правильно грести веслом, выпутывать рыбу из сети и учил всему тому, что должен знать и уметь настоящий рыбак.

В нашей деревне иногда проводили Медвежьи игрища. Один раз праздник проходил в доме Василия Албина. Помню, мы с сестрой Маиной пришли на праздник, бабушки пригласили нас пройти в дом. Смотрю, на столе стоит украшенная голова медведя, рядом тлеет чага. Молодой человек играет на музыкальном инструменте санквылтап, звучит красивая мелодия.  Женщины все такие нарядные, одеты в мансийские разноцветные платья, с разными орнаментами. Нас усаживают на деревянную скамейку и угощают мясом. На празднике показывали сценки «тулыглапы», все говорили по-мансийски, шутили, смеялись.

Нашим соседом был известный мансийский скульптор Пётр Ефимович Шешкин. Когда он выходил на улицу, мама говорила: «Сейчас он петь будет». И он начинал петь красивую мансийскую песню, которую мы с удовольствием слушали. Голос у него был очень громкий. Пётр Ефимович был весёлый, добрый человек.

— Вы много лет жили вдали от своей родины, Ваш муж был издалека?

— Мой муж был родом из Белоруссии. Познакомились мы в Саранпауле, тогда я работала в больнице санитаркой, там и поженились. После переехали в Салехард, у нас родились дочь Жанна и сын Геннадий. Оттуда переехали в Белоруссию. Прожили там почти двадцати лет. Муж умер, а позже наш дом сгорел. После этого мы с сыном решили вернуться на мою малую родину. Дочь вышла замуж, сейчас с семьёй проживает на Украине. Я за них сильно переживаю, как они живут, ведь там так неспокойно.

В Ломбовоже через администрацию мне построили дом. Сын Гена здесь женился, у них с женой растут сын Ростислав и дочь Ариадна.

Я теперь совсем ничего не вижу, ослепла. Зрение теряла постепенно. Всё началось с глаукомы, с этим заболеванием я жила много лет. Сейчас говорят, это заболевание лечится, делают операцию. Просто нужно было вовремя обратиться к врачу. Это заболевание у нас наследственное, мама в последние годы жизни тоже очень плохо видела, так и жила.

Мне во всём помогает сын. Также помогают дети сестры Маины. Её дочь Светлана живёт рядом, всегда забегает, спросит, чем надо помочь. Сын сестры Андрей и его дочери Екатерина и Анна живут в Сосьве, часто приезжают в Ломбовож, не забывают меня, всегда заходят проведать. Иногда сестра Нина приезжает из Казыма, повидаемся, поговорим, вспомним родителей, односельчан.

Когда я жила вдали от родины, всегда хотела вернуться в те места, где я выросла. И я благодарна Богу, что смогла вернуться в родную деревню. Здесь моя семья, мои родные. Всем своим родным и односельчанам я желаю здоровья, пусть все они будут счастливы, и пусть их оберегают Духи-Покровители.

Прасковья Ивановна — очень добрая женщина и светлой души человек. Она всегда поговорит, поинтересуется, как живёт человек, откуда родом. А ещё Прасковья Ивановна любит пошутить и посмеяться. Наверно, это ей даёт силы жить дальше, радоваться новому дню. Мы, журналисты газеты «Луима сэрипос», поздравляем Прасковью Ивановну с юбилеем! Желаем здоровья, радости, счастья!