8 октября Анатолию Прокопьевичу Кауртаеву исполнилось 80 лет. Его имя известно не только жителям нашего округа, но и далеко за его пределами. Он много лет отдал работе в образовательной сфере и общественной жизни Нижневартовска и района.

Несколько лет назад он переехал в Тюмень, но мне повезло, я повстречалась с ним в Нижневартовске во время мартовской поездки. Знакомы мы с Анатолием Прокопьевичем давно. Он как вечный двигатель дел и организаций по работе с коренными малочисленными народами, как старший наставник с волевым характером и сильный духом. Но что же закаляло этого человека, откуда в нём упрямый нрав и вместе с тем душевная красота. Вспомнил он тогда свое детство, родные места и дорогих ему людей.

Родился Анатолий Прокопьевич в 1935 году в деревне Учинья Кондинского  района. Его отец  Прокопий Макарович Кауртаев как и все манси был хорошим  рыбаком и охотником. Мать Анфиса Васильевна – по национальности русская, уроженка села Пелым Свердловской области. Кондинские манси часто заезжали в тот край, поскольку могли обменять дикоросы, рыбу и пушнину на необходимый товар. Там и свела судьба Прокопия с  молоденькой девчушкой Анфисой, он сосватал её и увез к себе.

Так на Конде появилась ещё одна новая семья Кауртаевых, у них было пятеро детей. Но случилось непоправимое горе, деревню охватила страшная эпидемия оспы. Заболело и умерло много людей. Эта же участь постигла семью Кауртаевых –  умерло трое детей, а чуть позже  не стало и самого главы семьи Прокопия. Жена Анфиса осталась с двумя детьми на руках: с сыном Анатолием и дочерью Анной.

Суровая доля остаться одной с маленькими детьми без мужской поддержки.  Им придется пережить не только голод и холод, но и тяжелые годы Великой Отечественной войны. Тогда оставшихся в деревне мужчин призвали в ряды Красной Армии, остальные стар и млад работали во благо победы. Как вспоминает мой собеседник, они детьми боронили поля, ставили копна. Совсем мальчишками,  чуть старше семи лет, их посадили управлять лошадьми. Люди были кое-как одеты, без теплых вещей, работали много и впроголодь. Из еды были лишь картошка и испеченный из черной муки хлебушек.

Осенью детей собирали в школу. Толя был ростом слишком мал и его не сразу приняли в первый класс. Через год учительница, увидев Толю в старенькой и заплатанной рубашонке, строго наказала матери: «Без рубахи  в школу не примем».

Что делать, ткань на рубаху достать было непросто, да и не на что. Тогда мать с детьми отправляются в лес по ягоды. За двое суток они набрали 200 литров брусники. Собравший урожай они тут же сдали в рыбкооп, а взамен получили цветной ситец. Мать потом до полночи шила сыночку рубаху. Так вот и приняли мальчика в школу.

Первые годы учебы он был послушным и прилежным учеником. После  5 класса их обучали уже в  Ягодинской школе, Толя жил в интернате. Там вот без домашнего присмотра он дал слабинку, стал лениться,  стал плохо учиться. Окончив 6 классов в Ягодном, он решил поступить на подготовительные курсы в Ханты-Мансийское педучилище. Отучившись год, он с одним товарищем договорились ехать на катере до Ханты-Мансийска. Мальчишек взяли на катер лишь с условием, что будут подавать дрова для топки и грузить поленницы, находившиеся по берегам реки Конды. Останавливаться приходилось частенько. На этих же выложенных кубиках дров пацаны и спали, на катере им был выделен  металлический люк. К тому же там было темно и холодно. Но цель была – добраться до места учёбы.

Добравшись таким путем на подготовительные курсы в педучилище, Анатолия постигла не удача – его не приняли. Отказали потому, что фамилия  Кауртаевых числилась с отрицательной  стороны. Ему ничего не оставалось, как возвращаться обратно. На речном вокзале он дождался  грузового парохода с отправкой до поселка Кондинский.  Ни денег, ни еды, надо было что-то предпринимать, тогда  Анатолий обменял  солдатский ремень матросу, которыми он очень дорожил.  Этот ремень ему подарил киномеханик в Ягодном. Кушать было нечего, но матросы делились с ним, где черным хлебом, где кипяточек нальют. Довезли до Кондинского, а дальше до дому нужно было добираться по озерам.

Помнит, непогода разыгралась не на шутку, подул сильный ветер, дождь полил, на реке поднялись волны. Два дня ненастья он пережил в колхозной конюшне у одноногого Григория Кауртаева. Семья конюха жила впроголодь, и поэтому конюх отправлял детей ночью на колхозное поле, чтобы те подкапали картошки. Тем и сыты, и счастливы были.

На третий день Анатолий добрался пешком до Лиственничного. Попытался пойти на Ягодный, но заблудился в лесу. Изрядно помотавшись, с наступлением ночи вернулся обратно в Лиственничный. Попросился к одной семье на ночлег. А днём ему крупно повезло, в Ягодный шёл катер с молодыми людьми. И он в дружной компании благополучно добрался до родных.  Дома его снова приняли в школу, и он отучился 7 классов. А потом получил путевку на трёхгодичные подготовительные курсы в Ленинградский педагогический институт.

Но это уже следующий этап жизни деревенского мальчугана, о котором я расскажу чуть позже. Испытания судьбы, тяготы послевоенного времени  сделали Анатолия Кауртаева физически и нравственно стойким и выносливым.

Тамара Мерова