- Мансийский
- Русский
Тӯлмах (Мйт)
Пс йис порат мньщи пвыл яныг тӯр втат лыс. Туи порат тӯр витэ щар атырхарииг лыс, трум ёт аквхурипаг. Ос тлы ёхтын порат тӯр сака яныг-яныг.
Тӯр втат акв н гитэ ёт лыс. Н хтал палыт акваг рӯпитас, хӯл пувыс ос рпи ӯнтталас. Охсар ос нёхыс мгсыл крняль ӯнтталас. гитэ ос савыӈ лыс, щар нматыр ат врыс, хтал палыт нас мыгтас, такви вильтэ витыт акваг та сунсыгластэ. Тӯииг мты, ксыӈ хтал хорамыӈ лӯпта пуӈкын та вриянэ, таитнтыл та нтылтахты.
Оматэ лви:
— Манрыг хорамыӈ лӯптат маныгтыянын? Мквт тн хосанув ллгыт, мхманув, ӯйрищит ос вруит пуссын щгтгыт, хунь нтнэ лӯпта нупыл сунсгыт.
ги оматэ нупыл та кантмаявес, тав лльтэ та рӈхалтахтас, лтӈанэ тай нысан кӣвырн ат лпгыт. Тувыл пора ёхты, нтнэ лӯптат ёл-патыглаӈкве патсыт, тав нтнэ лӯптат та атыянэ, суприще свсыр лӯптал та хорамтытэ. Тыил нтыянэ, тувыл таквинтэ та сунсыглытэ, та нтылтахты. Мт хтал мты, лӯптанэ тсгыт, ёл-патыглгыт. ги мт лӯпта выг, тувыл ста супн нтыянэ. Ксыӈ хтал тох та ври, ханса лильпи хль лӯптаныл, пащар ос хпка лӯптаныл ври. Тох та лы. кватн тав ксалаве, халанылт та лвгыт:
— Сунсн, сунсн, мн хорамыӈ, нтнэ гиюв тох та ври, маныр ат ри, нх та масы.
Мтанытн ос китыглаве:
— ги, наӈын сав ти, ксыӈ хтал хорамыт тох вруӈкв?
Мт ква китыглахты:
— Манхурип ялпыӈ хталн наӈ тох масхатасын?
Савыӈ ги хот-кантмаяве, мхманэ лль лтӈыл та пиныянэ. Колпох мхманэ тавн лвгыт:
— ги, наӈ номсаттл врим хорамыт масгын. Нас ёмас, нтнэ сымыӈ лтыӈ лвн ос ёмащакв потыртн.
Тох туи пора та холас, таквсы пора ёхтыс. Савыӈ ги ктрищаге та плявег. Тав сахит акван-атсанэ, сунсыгласанэ, нх-масыгласанэ, тувыл пуссын колканн вущкасасанэ. Оматэ тӯр втаныл юв ёхтыс, сака пльвес, тӈкв таӈхи. Сунсы, гитэ юн кӯр ат плтыстэ, тнут ат пйтыс, сахиянэ лкква-пхвтысанэ. Н гитэ китыглытэ:
— гикве, манрыг сахит колкант хуиглгыт?
Савыӈ ги ювле лви:
— Ам ты сахи масуӈкв вуссыг ат таӈхгум.
Оматэ лви:
— Наӈ таӈхгын ке, колканн ви пхын пинн, мхманув щалтгыт, ёл вус рагатгыт.
Савыӈ ги ювле лви:
— нум щёльщи сов сахи нтэн.
— Наӈ манрыг гикве тох лвгын? Нёхыс схи ам млалнув наӈыӈ нтыслум, — оматэ лви. — Ос охсар сов сахи кит тл туп ньщаслын.
ги лви:
— Наӈ номсгын, мхманув саманыл хот-нильтвсыт, наӈки ты сахит нх-масн. нум тай нтнэ щёльщи сахи нтэн, ёлыл нтнэ хансал щёльщи смыл лгыл нтэн.
Оматэ лви:
— Щёльщи сов ощщаг лы, сахи мгыс сака св сов рмыглы, ам р щар ат ньщгум, тасвит ӯй ктын-паттуӈкве ат врмгум. Хансат нтуӈкв с ат врмгум, самагум ащирман пльвесг, втыл втвесг.
Савыӈ ги хот-кантмаявес, лви:
— Тащирыл ам мт мн мингум, наӈ сака кантыӈ, лль ома.
ги хот-кантмаявес, ви рхсатаптыстэ, рӈхим ос лньщим врн та хйтыс. Врт тӯлмах тав нупылэ лльт ми. Тӯлмах ӈхыгпас, мтум йкаг мтапас ос ги нупыл лви:
— Ам палтум минымн, ам св нтнэ сахи ньщгум, манхурип ри, таи вулн.
ги хот-щгтыс, тав ётэ та минас, хт клыг м такем св сахи ксалас. ги та нтылтахты, нёплув сахи нх-масапитэ ос хот-ӈхвитэ. Мт сахи хӯл совныл врим лы, таитэ нх-масытэ, та юи-плт хотаӈ совныл врим сахи масыс. Тувыл такви вильтэ нупыл щар ат сунсы.
Тӯлмах лви:
— Тыи вулн, сака ёмас, ӈк нтнэ сахи, ксащгын, мтан вӯен. Тыи сака ёмас сахи, ӈк тӯйт хурипа, сыстам маснут.
Савыӈ ги сахи лмаястэ, нх та масапастэ, кон-квлапас. Молямтахтым та хйты, ювле лӈх кинсы, тувыл лӈхе ат хнтытэ. Хйтым та номсы, ос манрыг сахим такем марум патыс: «Сака лль ос агмыӈ, аман манрыг?»
Хйтымт ос тӯр вта ксалас, тув хйтыс. Вит втан ӯнтыс, таквинтэ та сунсыглытэ, тав нуплэ смыл пуныӈ вильтсов тӯлмах сунсы. Тувыл лаль ояс, хйтымт ты сов хот-вущкасаӈкв кос таӈхи ос ат врми, сов тавн нас ханувъяс, савыӈ ги та лньщалтахтас.
Ос номсы: «Ань хомус тамле маснутыл мхум лы-плт нглгум?» Тох та врт таккт луӈкве хультыс, ань мт тӯлмахыт хольт тот та лы.
А.М. Конькова
хансум мйт
Дарья БЕЛОВА
мньщи лтӈыл хансыстэ
Мансийская сказка «Росомаха»
Давным-давно это было, в стойбище манси у большого как море, озера. Летом озеро было голубым-голубым и сливалось с небом, а зимой белым-белым, как сама зима.
Недалеко от озера жила женщина с дочерью. Мать сутра до вечера то ловила рыбу, то ставила деревянные ловушки – черканы на соболей, на огнистых лисиц. А дочь ничего не делала, наряжалась да смотрелась в зеркальную воду озера.
Летом дочь каждый день плела венки из лесных цветов и красовалась. Мать ей скажет:
– Зачем, доченька, губишь цветы, превращаешь их в мусор. Они на груди Матери-Земли дольше бы были свежими, веселили небо, людей, птиц, зверей.
Дочь рассердится на мать и наговорит ей столько грубых слов, что в большой берестяной кузов их не сложишь.
Только наступит осень, загорятся огнем ягоды рябины и шиповника – она соберет их, нанижет на нитку, наденет вместо бус и ходит довольная, воображает, что нет ни одной красавицы в стойбище наряднее ее.
Только окрасятся в разные цвета листья деревьев, она соберет их и нашьет на халат узоры из листьев. Сегодня нашьет, покрасуется, а назавтра листья свернуться, станут сухими, ломкими, она соберет других листьев и снова нашьет узоры. И так каждый день на ее халате свежий узор то из золотых листьев березы, то из рябины, то из осины.
Увидят ее женщины, тихо переговариваются:
– Посмотрите, посмотрите, наша нарядница совсем не меняется, во что попало наряжается!
Одни спросят:
– Девушка, как тебе не лень шить узоры на один день?
Другие спросят:
– К какому праздникуты, девушка, нарядилась? Может быть весну встречаешь, может лето провожаешь?
Соседки посоветуют ей:
– Девушка, чем безделушками себя украшать, не лучше ли тебе свою речь украсить добрыми, красивыми словами?
Прошла осень, настала зима, не стало листьев разноцветных. Ягоды рябины, шиповника застыли, холодят руки ленивицы. Она собрала свои зимние шубки, осмотрела, примерила их и брезгливо бросила их на пол.
Мать вернулась с озера холодная, голодная, печь не топлена, обед не варен, шубки разбросаны.
– Дочь, почему шубки валяются на полу? – удивилась мать.
– А потому, – отвечала ленивица, – что я их носить не буду. Хочешь, выбрось их на улицу. Хочешь, пусть лежат под порогом, чтобы гости вытирали о них ноги. А мне справишь новую горностаеву шубку.
– Да ты что, доченька, соболью шубку я тебе сшила прошлой зимой,- возразила мать, - А шубку из лисьих шкур ты две зимы только носила.
– Если эти шубы не намозолили соседям глаза, надевай их сама. А мне сшей белую горностаевую, да по подолу выложи узор из горностаевых черных хвостиков.
– Шкурки горностаев узкие, их для шубки надо много. А у меня уже нет сил ловить зверьков. И узоры я шить не могу. Глаза мои морозы выморозили, ветры выдули.
– Ну, тогда я уйду от тебя, от такой злой матери. Буду жить в лесу одна.
Она хлопнула сердито дверью, выбежала с криком и слезами на улицу и побежала в лес. А навстречу ей идет Комполэн, полузверь - полумужчина. Он обернулся в доброго старика и говорит:
– Милая внучка, стоит ли так сердиться и кричать на весь лес из-за одной шубки? Пойдем ко мне, у меня не одну выберешь шубку и возьмешь.
Отправилась девушка в его болотное царство. Она увидела много разных шубок и принялась их примерять. Надела шубку из оленьего меха – не понравилась. Надела из налимьей кожи на лебедином меху – показалась не к лицу. Комполэн с улыбкой подал ей еще одну:
– Вот белая шубка, которую ты желаешь. Она белее и чище первого снега.
Ленивица схватила шубку, надела и, радостная, выбежала. Бежит, ищет тропу к своему домику и найти не может. Чувствует, что шубка сдавливает ее тело. Ей тесно и больно в ней. Добежала до зеркального озера, увидела прорубь и давай рассматривать себя, а на ней темная, косматая шкура Росомахи. Она хотела сбросить ее с себя, но не смогла. Шкура впилась в тело лентяйки. Она заплакала, запричитала:
– Как же я такая покажусь людям? Все меня пугаться будут убегать со страхом.
Вот так осталась она жить в лесу со всеми росомахами и теперь живет.
Сказка А.М. Коньковой, перевод на мансийский язык Дарьи Беловой