С 2001 года в Ханты-Мансийске проводится Туристская выставка-ярмарка «ЮграТур», где помимо представителей туриндустрии Югры принимают участие делегации из зарубежья и различных субъектов РФ. На «ЮграТур 2016» мы поговорили с директором Центрального дома народного творчества, досуга и эстонской культуры (село Берёзовка, Томская область) Людмилой Карловной Богенс. На выставке томичи презентовали проект «Янов день» — национальный праздник, который ежегодно проходит в селе Березовка Первомайского района в ночь с 23 на 24 июня.

Казикюле — по-русски Березовка

Людмила Богенс: У меня эстонская фамилия, по мужу. Девичья фамилия — Казик, почти как название нашей деревни Казикюле (по-русски Березовка). Эстонцы попали в Сибирь в ходе Столыпинской аграрной реформы в начале XX века. Первое эстонское поселение в Томской области образовалось в 1902 году. Сначала приехали, увидели, что здесь много свободной земли. Понравились места, вернулись домой и потом уже переехали сюда. Добирались очень трудно, долго и по реке. Всё везли с собой: орудия труда и семьи. И другую культуру привезли, потому что местная была иная. Например, мы строим свои постройки так, чтобы всё было под одной крышей, чтобы был порядок и нигде ничего не торчало. У нас улицы всё время чистые, к празднику всё красится, подбирается, трава косится.

В нашем селе проживает 40% эстонцев, есть чуваши, немцы, чернобыльские украинцы и русские. Жителей осталось около 320 человек. Наши дети и внуки в Томске, потому что рабочих мест всем не хватает. Родители уходят, и со страхом думаем, что останемся только мы — люди среднего возраста, кто доживает свой век в деревне. У нас есть агрохолдинг, средняя школа и сельская инфраструктура, где люди работают. Есть фермеры. Эстонские мужчины такие — они не будут сидеть ждать погоды, при любых обстоятельствах будут свою семью обеспечивать.

Хочу, чтобы дети жили в Эстонии

Р.О. Контакты с родиной поддерживаете?

Л.Б. Да. Родственники там есть, но они чаще приезжают к нам. Им проще приехать, нам сложно съездить туда.

Р.О. Они воспринимают вас как русских?

Л.Б. Нет. Нормально общаются как с родственниками. Двоюродная сестра отца живет там, мы никогда с ней не общались. Я ездила туда в 2009 году, она знала, что буду в составе делегации, но не встретилась со мной.

Р.О. Не жалеете, что оказались вдали от исторической родины?

Л.Б. Я родилась здесь и это моя родина. Я могу посмотреть Эстонию, позавидовать тем, кто там живёт. Когда была там, даже было желание остаться. А потом это прошло и не хочу никуда, пусть даже нам здесь трудно. Но хотела бы, чтобы мои дети жили там. А муж — нет. Его знаете, что смущает? Мол, вернёшься туда и не будешь полноценным гражданином: получишь не синий паспорт гражданина, а бордовый, если у тебя вид на жительство. Некоторые уехали туда, работу нашли и, несмотря на то, что они как бы люди второго сорта, живут лучше, чем мы. А другие уехали, не прижились там и вернулись назад. К нам в мае приезжал посол Эстонии, он был приятно удивлён, что в Томской области эстонская культура сохраняется. Потом прислал нам благодарственное письмо.

В пятом поколении сохранили родной язык

Р.О. Есть ли у вас проблема утраты родного языка?

Л.Б. Я с третьего класса жила в интернате. Раз мы были в другой среде, поэтому не говорили на своём языке. Это теперь я очень жалею об этом. Когда образовалась деревня Казикюле, до 1937 года преподавание в школе велось на эстонском языке, были учителя эстонцы. В 1937 году всех репрессировали и с тех пор обучение на русском. Потом была попытка вести язык факультативно. Но у нас живут люди разных национальностей, и оказалось сложно его преподавать. Если бы сейчас, когда возник большой интерес к своим корням, приехал бы к нам волонтёр из Эстонии и научил бы нас современному эстонскому языку, я думаю, и взрослые пошли бы его учить. У нас язык устаревший, нет смысла его учить, сейчас много новых слов и некоторые мы не понимаем при общении с жителями Эстонии.

В пятом поколении наш язык в Сибири сохранён. Пусть не все, но 50% говорят на родном языке. Если чисто эстонская семья, то дети разговаривают. Если один из родителей русский или другой национальности, им уже труднее выучить язык. Я понимаю родной язык и когда поём эстонские песни, имею представление, о чём идёт речь. Пришлось их петь, потому что традиции надо же поддерживать.

Когда с нами жила бабушка, отец разговаривал с ней по-эстонски. Муж на людях стесняется, но с матерью и со сверстниками мужчинами 55-60 лет говорит на своём языке. Свекровь разговаривает так, что не поймешь по-русски, о чём говорит. Со своим мужем она всегда говорила только на родном языке.

Капсапудер и картулипудер — простые эстонские блюда

Р.О. Какие традиции и ремесла вы сохранили до настоящего времени?

Л.Б. У нас очень хорошо сохранилась кухня. Естественно, русские наши блюда заимствовали, и мы тоже заимствовали из русской кухни. Также и с традициями. Раньше в Берёзовке было кафе «Мартын», где готовили национальные блюда. Потом он стал проектом «Мартынов двор». Скотину забивали осенью и делали кровяную колбасу. Затем везде её продавали. Уже 15 лет Томская область ест эту колбасу. Пиво домашнее возродили, уже и сыры, домашний коньяк продаём.

Сейчас на Яновой поляне, где проходит фестиваль, сделали Янов хутор с эстонскими жилыми и хозяйственными постройками, там ассортимент нашей кухни шире представлен. Еда у нас очень простая. Я дома готовлю тушеную капусту с перловкой и мясом. Это очень вкусно. Есть блюдо капсапудер — это капустная каша. А есть картулипудер — это толченая каша из картошки и перловки. Есть молочный соус. Мы сейчас стали коптить баранину. У меня сорок овец, по три головы крупного рогатого скота и поросят, свинья и тридцать кур. Так что есть из чего готовить.

На этой выставке покрывалу 70 лет, здесь есть бабушкин сундук и её Библия 1891 года, написанная на эстонском языке. Есть лапоточки из кожи, в которых эстонцы приехали сюда и фотография с моей прабабушкой, которая снята больше ста лет назад, когда она только сюда приехала.

Костюмы, которые сейчас одеты на нас, привезены из Эстонии в наше время. Они ручной работы и мы их бережно храним. Шьём своё, но уже стилизованное. Сначала я в этом наряде танцевала, теперь моя внучка — это три поколения. Что касается ремёсел, эстонки вяжут рукавицы с эстонской резинкой. Вышивают. Я в 1983 году вышла замуж, сразу пошла к свекрови, чтобы научила меня на машинке выбивать вышивку гладью.

Янов день — бренд Томской области

Р.О. На выставке вы презентовали проект по сохранению и популяризации народного праздника. Расскажите подробней об этом.

Л.Б. Янов день — главный народный праздник Эстонии. Когда эстонцы приехали в Сибирь, они его привезли сюда. Нам же кроме работы надо, чтобы гуляние было. Я ребёнком помню, на каждой улице горел костёр, и стояли качели вертушки — солнцеворот. Двадцать пять лет назад мы решили сделать один большой костёр, и с тех пор празднуем фестиваль «Янов день». Это хороший ночной праздник, всем нравится. Уже стал брендом не только района, но и Томской области. В 2016 году он получил статус межрегионального. В его программе песни, танцы вокруг костра, плетение венков, катание с горы горящих колес, сбор утренней росы, угощение блюдами эстонской кухни и распродажа сувениров.

Участвуют украинцы, поляки, белорусы, русские и эстонцы. Он же общий, поэтому показываем, как проходит Иван Купала у разных народов. Большой и красивый фестиваль в этом году получился, была огромная сцена, четыре тысячи человек. На будущий год ожидаем ещё больше участников, потому что Янов день приходится на пятницу. Но эстонцы немножко потерялись там, они несколько закрытые люди, привыкли жить междусобойчиком, у каждого был свой костёр и своя компания, теперь им этого не хватает.