В ноябре прошлого года на туристской выставке-ярмарке «ЮграТур-2016» познакомилась с ительменским хореографом и мастером горлового пения Леонидом Алексеевичем Сысоевым, который приезжал на это мероприятие из далекой от Югры Камчатки.

Леонид с 15 лет танцевал в широко известном в России и за рубежом ительменском фольклорном ансамбле «Эльвель» («Гора»). Коллектив гастролирует по родному краю, неоднократно был в Москве, Санкт-Петербурге, Сочи, Ростове-на-Дону и других городах. Артисты «Эльвеля» танцевали в Норвегии, Финляндии, Канаде, США, Германии, Франции и Вьетнаме. Некоторое время Л. Сысоев прожил в Москве, выступая на различных творческих площадках, затем в 2003 году вернулся в родной край. Он постоянный участник ительменского обрядового праздника "Алхалалалай", который ежегодно проходит в Камчатке. В 2000 году там одержал победу на танцевальном марафоне, который обычно длится несколько часов. Рекорд 2016 года – 16 часов 45 минут.

— Мне 46 лет, я родился в селе Ковран Тигильского района Камчатского края. На сегодняшний день живу в селе Соболево Соболевского района, работаю в Культурно-Досуговом центре «Родник». У меня есть фольклорный ансамбль народного танца «Алгу», это название с ительменского языка на русский переводится как «Золотая/Солнечная». Спасибо руководству края и села Соболево, что поняли необходимость его создания и стали помогать. Если бы не было помощи, ансамбль не смог бы родиться. Жители Соболевского района мне говорят: «Никогда раньше национального танцевального ансамбля в селе Соболево не было».

Двадцать лет я был артистом «Эльвеля», теперь стал руководителем. Моему ансамблю девятого декабря исполнится 13 лет. В нем в основном дети. Когда я приехал в Соболево, клуб был в заброшенном виде. Затем сначала появился танцевальный коллектив, на сегодняшний день он стал многофункциональным. То есть дети занимаются в «Алгу», музыкальном ансамбле «Шкатулка» и детском театральном кружке. Мои родные дети тоже танцуют. Внучка очно поступила учиться в колледже на отделение хореографии. Ей 14 лет, постоянно берет у меня советы.

В маленьком ительменском селе Ковран про каждого человека можно сказать, что он артист, каждый по-своему уникален. Я рос в ительменской среде, в нашем доме постоянно были гости, они танцевали и пели. Поэтому, когда повзрослел, мне понравилось танцевать в «Эльвеле», но выучился я другой профессии – на строителя.

В детстве бабушки в селе много рассказывали о нашей культуре и движения танцев показывали, все это осталось в памяти. Пока работал в «Эльвеле», большую часть этих зарисовок использовал в репертуаре коллектива. Тогда мы все время были в разъездах и новые постановки редко ставили. Так распорядилась судьба, что у меня появился свой коллектив, и я решил воплотить в жизнь то, что осталось в памяти от рассказов бабушек. Есть номера, которые создаю сам, отталкиваясь от звуков природы и моря. Когда-то я был каюром, у меня была собачья упряжка, можно сказать, я у собак научился горловому пению, подражая звукам, которые они издают. У меня есть два альбома на компакт-дисках с горловыми песнями, с собой в Ханты-Мансийск не привез, потому что было много груза. Композиции из этих альбомов теперь звучат в разных кинофильмах и во время праздников.

На выставке в Ханты-Мансийске я одет в сценический вариант кухлянки. Это летний вид одежды. В действительности у ительменов совсем другая раскраска одежды. Если у вас будет возможность посмотреть фотографии по ительменской культуре, вы увидите атрибутику ительменов и одежду. Там все по-другому, не так как сейчас: традиционная одежда у нас была из меха соболя, росомахи, медведя и рыбьей кожи.

У ительменов не было оленей, у нас морской и речной рыболовный промысел. Коряки были оленные, мы с ними обменивались: мы им – рыбу, они нам – мясо оленье. Хотя мясо мы могли и сами добыть. Так нам рассказывали наши предки.

У меня однажды была выставка в Москве и там ханты, манси показали свой Медвежий праздник. Медведь у нас тоже священный и наши предки проводили обряд, перед тем как пойти на него.

Я неважно говорю на родном языке. Мама тоже на ительменском разговаривала плохо, а бабушка знала его в совершенстве. Когда они были живые, рассказывали мне, когда я был маленький, дома говорил только по-ительменски. По-русски мало что понимал, пока в Ковране не сдали меня в интернат. Потом оттуда отправили в интернат в Петропавловск-Камчатский, где не было языковой среды.

В Ковране интернат уже закрыт. И больницу давно закрыли, оставили лишь перевязочный пункт. На сегодняшний день хотят и детский сад сократить. Это очень плохо, потому что там воспитатели с малых лет учат детей разговаривать на родном языке, танцевать, общаться с природой и т.д.

Ительменский язык в школах изучают, есть учебники. В Палане жила моя тетя Татьяна Константиновна Заева, она преподавала ительменский язык в Паланском педучилище. У нее много выпускников, которые уже сами преподают родной язык. Там ее сократили, вернулась в Ковран, где родилась, и сейчас преподает родной язык в школе. В газете «Абориген Камчатки» есть страница на ительменском языке, там пишут новости и другие темы. Бывает, сказку опубликуют. Отдельной газеты на нашем языке нет.