Летом прошлого года на IX Международном фестивале ремёсел коренных народов мира «Югра — 2016», который прошёл в Урае, я встретилась с Валентиной Леонидовной Сопочиной. Она и ее муж Станислав Сопочин были приглашены в качестве мастеров декоративно-прикладного творчества. На конкурсе мастерства Станислав одержал победу в номинации «Лучший мастер по художественной обработке дерева», а Валентина — в номинации «Лучший мастер по художественной обработке меха, кожи (животных, рыб)». Он — мастер по дереву, делает нарты, изготавливает различную утварь. Валентина шьёт одежду и обувь, плетёт изделия из бисера.

Сопочины — оленеводы, проживают на стойбище недалеко от села Русскинская Сургутского района. Они знакомы с детства, в свое время учились в одной школе в Русскинской и жили в интернате.

Валентина рассказывает:

— На выставки раньше нечасто ездили. На такой большой фестиваль до этого только один раз ездила, в Ханты-Мансийск. Наверно, лет десять прошло. Однажды в Русскинской с мужем проводили мастер-класс по изготовлению хантыйских изделий. В этом году нам предложили выслать в Ханты-Мансийск наши поделки на конкурс мастеров. Мы заняли призовые места и потом нас пригласили на этот фестиваль. Здесь нам очень понравилось, даже не заметили, как время пролетело.

Мы живём в лесу, рядом с месторождением. Недавно весной по субсидии получили благоустроенную квартиру. Когда находимся в лесу, квартира стоит пустая. Некоторые стойбищные ханты сдают свои квартиры.

У нас на стойбище есть электрогенератор, поэтому, когда надо, включаем свет. Установили тарелку телевизионную, но плохо берёт сигнал. Телефоны сотовые у нас тоже есть, связь хорошая. Сейчас некоторые ханты на стойбище развели огороды, нам некогда этим заниматься, так как у нас много оленей, а нас двое, мы одни их пасём зимой и летом.

—  Вот сейчас вы выехали, олени одни остались?

— Когда у нас времени нет, находим пастухов, чтобы за оленями следили. Сейчас тоже нашли и оставили их на нашем стойбище.

— Знаю, что у стойбищных ханты есть различный транспорт. У вас что есть?

— Деревянной лодки нет, есть шлюпки. Обласа есть, на них тоже ездим. Сейчас многие ханты на своих машинах ездят, потому что дороги есть. Мы добирались в Урай через Сургут на своей машине. Из Русскинской на машине приехали в Сургут, там оставили и сюда добрались общественным транспортом.

— Как вам живется по соседству с нефтяниками?

— Живём нормально. «Сургутнефтегаз» рядом работает. Мы уже привыкли к ним. Конфликтов нет. Разливы нефти бывают, но они их ликвидируют.

— Нефтяникам без производственной необходимости нельзя появляться возле стойбищ. Они соблюдают это правило?

— Соблюдают. У нас есть договор с нефтяниками. По соглашению получаем «Буран», лодочный мотор, электростанцию, бензин и компенсацию в квартал по четыре тысячи рублей на одного человека. Нам двоим этой помощи хватает. Если бы бензин не давали, пришлось бы самим покупать. А деньги мы сами зарабатываем, делаем и продаём изделия. Собираем ягоды, зимой и летом рыбу ловим. Продаём оленину. Мы сами себя обеспечиваем. На стойбище нам тоже надо работать и развивать традиции.