Сегодня хочу написать о жителе села Теги Берёзовского района Сергее Афанасьевиче Неттине.

Родился он в деревне Древние Теги. Село имеет давнюю историю. Основателями поселения Теги стал хантыйский род Неттиных, которые по преданиям попали сюда во время Всемирного потопа. Древние Теги находились в 12 километрах от нынешнего современного села Теги, которые были основаны в 1953 году. В 1954 году начали выкорчёвывать деревья и разрабатывать колхозное поле.

Его отец – Афанасий Григорьевич Неттин – практически всю свою жизнь посвятил рыбному промыслы, был бригадиром, техником лова, затем работал кладовщиком. Мама – Мария Васильевна – работала дояркой, потом в интернате. Семья была большая. Сейчас осталось трое, два брата и сестра. Его сестра Маина Афанасьевна Лапина (Неттина) –  известная хантыйская учёная, занималась этнографическими исследованиями культуры своего народа, а именно: вопросами традиционной хантыйской этики, музыкальной культурой и хантыйского фольклора.

Поскольку родители работали, то в детстве Сергей воспитывался у бабушек и тётушек. В начальную школу пошёл в Тегах, окончил четыре класса. Затем два года в 5 и 6 классах учился в райцентре – селе Берёзово. Затем перевели в Устрёмскую школу, где он учился в 7-8 классах.

Всё детство Сергея прошло в Тегах. После школы поступил в училище в Ханты-Мансийске, два года учился на судоводителя. По состоянию здоровья не взяли в армию. Во время практики начал работать. Два года жил и работал в Тюмени.

Сергей Афанасьевич вспоминает:

– Как-то приехал в отпуск домой, а мне посреди улицы бросили ключи от станции и сказали, чтобы вечером станцию запустил. И всё, с тех пор я здесь живу, как говорится, где родился, там и пригодился. Начал работать на электростанции. Я когда в училище учился, по электротехнике запомнилось, что нижний провод всегда ноль. Больше я по электротехнике ничего не знал. А когда здесь я начал работать в первый день, мне даже ничего не сказали, где, что включать, что отключать. Я включил автомат, вроде свет пошёл. Потом потихоньку на столбы начал лазить, а линии вообще были безобразные. Алюминий, железо, медь, что только там не было. Потихоньку начал набираться опыта, вникать в тонкости своей работы. Штатных электриков тогда не было, всё только приходящие работники. В колхозе постоянно ломались двигатели, было плохое электроснабжение. Ходили чёрные, вымазанные, работали на сквозняке. Потом нас передали в Берёзово, тогда легче стало работать. Нас стали лучше снабжать.

Я несколько раз уходил со станции на другую работу, потом опять возвращался. Уезжал из Тег и опять сюда возвращался. Только появляюсь в колхозе, меня сразу на станцию. Последние годы перед пенсией работал начальником электростанции. Сейчас здесь провели линию ЛЭП. Конечно, это хорошо, но опять же люди без работы остались. Есть только электрики, которые следят за трансформаторами. Радует, что сейчас бесперебойная подача электроэнергии, нет отключений.

Свой дом сам строил. Тогда я ушёл с электростанции, работал в детском саду сторожем. У меня появилось много свободного времени, которое я посвящал строительству дома. Ночь в детском саду отработаю, днём дом строю. Тяжело было строить, в буквальном смысле со слезами на глазах. Привезут стройматериал в деревню, начинается делёжка. Одному столько-то надо дать досок, другому столько-то. Кому-то дадут, а он стройматериал пропивает, а кому-то не хватает. Опыта не было в строительстве, но мне дед помогал советами. Как мог, так и получилось, зато свой тёплый дом. Сейчас, правда, время уже много прошло, дом просел, продувает. Дом строил из брёвен. Не всё получилось, как планировали, сначала дверь и печку в одном месте хотели сделать, потом передумали, сделали в другом. Времена тогда тяжёлые были.

В котельной работал, по свету и теплу кое-что научился делать, помогал людям печи класть. Начал сам делать отопительные системы в домах, в котельной-то работал, появился опыт. Слесарные работы умею выполнять. На пенсию пошёл, я через интернет по компьютеру изучил, как в доме правильно проводить проводку. Сейчас иногда приглашают где-то свет сделать, проводку поменять. Недавно в новом шестиквартирном доме помогал исправлять недоделки в электропроводке. Тяжёлые работы-то сейчас уже не могу делать, а так, всегда помогу что-то поправить.

Моложе были, скотину держали, корову, лошадь. Хозяйство было, люди в отпуска едут, а мы с сеном возимся. Да и когда уже скотины не было, бабушке с дедушкой помогали, сено косили, возили. Покосные места от деревни километра три и подальше. Люди вон и за реку ездят, но опасно в шторма ездить, когда волна большая. Сейчас в деревне не многие скотину держат. С каждым годом всё меньше становится. В последние годы, когда держали коров, нужно было разные бумаги собирать, в Берёзово анализы возить, поэтому отказались. Да и дети не стали помогать с покосами. Да и вообще молоко перестали пить.

Луга такие хорошие остались. С малых лет ездили на покосы, жалко всё это оставлять. Когда маленьким был, мать на себе носила на покос. Рыбалка только для себя была, не очень-то я рыбачил, больше по технической части интерес был.

Раньше в колхозе лошадей, коров держали, олени были. Где-то в 1973 году, наверное, оленей забили. Сверху приказ пришёл, о том, что оленей ликвидировать. Я в 1973 году кладовщиком работал, тогда тоже на корале был. В те годы маточное поголовье и загубили, а потом приходит бумага, которая гласила, мол, если желаете держать оленей, то держите! Бригадир Арсентий Михайлович Аятов тут же сел, и слёзы у него пошли. Что вы на день раньше-то не могли сказать? В первый день столько оленей забили. Конечно, и свои проблемы там были, что уж говорить. Но Арсентий Михайлович, он этим оленеводством жил, конечно, ему тяжело было расставаться. Свиней как-то держали за протокой. Но тоже там свои трудности были. Комбикорма тогда не было, всё привозное. Не прижилось это дело.

Сейчас дома делами занимаюсь, дрова заготавливаем. Сын приходит, помогает. Сначала нам возили дрова от сельсовета, а потом я отказался, ещё в силе, сам себя могу дровами обеспечить. Выделяют деляны, по площади моего дома мне 20 кубов леса выписывают. У каждого по площади дома смотрят, в среднем выходит по 20 кубов. Деляны выделяют бесплатно. Когда привозят от сельсовета, платить надо, всё дорожает. Дрова привозят, а там не стандарт. Я деньги плачу, а мне такие дрова возят, я лучше сам заготовлю себе, сила пока есть. В прошлом году далеко давали деляну, а нынче поближе дали. Сейчас есть отопление, дров поменьше уходит. Но запас дров всегда есть. На дрова идут кедр, лиственница, берёза. Сосны в основном на строительство дома используют.

Сейчас мы с женой на пенсии, хоть занятие какое-то есть. Утром встанешь, дрова поколешь, двор почистишь. Стараюсь в удовольствие работать, не напрягаться. Выйду, немного поработаю, отдыхаю. Никто меня не подгоняет. В последнее время начинаю чувствовать возраст, два-три часа активной жизни, потом начинаю уставать. Мне сейчас 66 лет, не старый, сила ещё есть. Когда человек ничего не делает, начинает болеть, быстро стареет. На пенсию когда ушёл, чувствительно было, привык, что всегда нужен был кому-то. Всё время в каком-то ожидании был, в любую минуту мне могли позвонить. Свет потухнет, я уже на станции. Домой прихожу, Нина (жена) спрашивает: «А ты где был?». «Как где, видишь свет дали, на станцию бегал», – отвечаю. «А когда ты успел, – говорит,– вот только дома был». И ребята там в то время, только свет отключился, все моментом на станции собираемся. Я когда пришёл работать на станцию, там вообще бардак был. Все в основном приходящие были, летом на катерах работают, а зимой на станции. Долго я постоянный коллектив собирал, чтобы все только на станции работали. Потом они привыкли, как только дизеля начинают ломаться, свет гаснет, сразу бегут на станцию. Дисциплина была. Когда начальником станции стал, набрал в основном молодёжь на работу. Дисциплина лучше стала и зарплата больше. В котельной работники ещё на снегоходах «Буран» ездили, а у нас уже на машины пересели. Сейчас на пожарной станции тоже коллектив хороший, чувствуется, что есть дисциплина. И в котельной сейчас, постоянные люди начали работать и дисциплина улучшилась. На молодёжь смотришь сейчас, некоторые спиваются, работать, мол, негде. Живут за счёт родителей-пенсионеров, привыкли уже к этому, расслабились. Они уже не понимают, что работать надо. А работа, она же всегда есть. А кто-то из ребят съездит, выучится, работает потихоньку. Опыт уже с годами приходит. Есть молодёжь, которая не работает. Чтобы на лодочных моторах ездить, сейчас можно в Берёзово курсы окончить. Документ на лодку будет, можно рыбачить. Стремления у молодёжи сейчас нет. Привыкли на пособия, на всём готовом жить, расслабились. Раньше и в колхозе, и в семьях работали, рыбачили, сено косили, скотину держали. Я бригадиром на покосе два года был, с молодёжью работал. Я на них посмотрел, тоже и пьющие были, но я бы не сказал, что они не хотели работать. Тунеядец, он же в пять утра не встанет, с палатки не выйдет, чтобы успеть порыбачить, рыбу к завтраку наловить. Они все к труду приучены были, у всех с малых лет руки мозолистые были. Не могу я так сказать, что работать не любили.

В последние годы уже не приучены дети к труду. Если сейчас уже со школы отучают работать, мол, нельзя детский труд использовать. Мы же раньше как, только пилу «Дружбу» дёрнуть смог, всё, я уже дрова пилил. А раньше ещё моторы-топтуны были, только один раз топнул, он завёлся, всё, уже на моторе едешь. На лошадях, как мужичок-с-ноготок, дрова из лесу возили.

После 55 лет я ещё года три работал, потом уходил, после этого ещё электриком работал. Квалифицированным выходил, хотя никогда на электрика не учился. Просто 30 лет трудового стажа всю работу на электростанции тащил на себе. Я и со станции-то ушёл, чтобы молодёжи место освободить, пока было кому передать. С электриков ушёл, сына оставил вместо себя.

Сейчас-то мы люди продвинутые стали, за компьютером сидим. Утром, перед тем как на улицу выйти, в интернете погоду посмотрим. Перед тем, как куда-то ехать, узнаем, какая погода будет, если ветер обещают, то поездка отменяется. Так и живём.

Надежда Вах