В деревеньке Кутым ов¹, давным-давно заброшенной людьми, на высоком красивом холме среди могучих древних кедров стояла одинокая избушка.

 

По рассказам старожилов, в ней проживало две молодые семьи, у одной из которых рос грудной младенец. Обе свояченицы были очень дружны между собой. Может быть, поэтому удача всегда сопутствовала их мужьям-братьям на рыбной ловле и охоте.

  

Наверное, так бы и дальше они жили-поживали в счастье и достатке, но нежданно-негаданно в их спокойную жизнь ворвалась беда.

   Однажды по первому снегу мужчины ушли в тайгу на беличий промысел.

 

  А их жёны, управившись со всеми работами по хозяйству, ближе к вечеру зажгли в доме лампадки с щучьим жиром² и принялись за рукоделие.   

   Долго ли, коротко ли они изготавливали нитки из оленьих сухожилий, как проснулся ребёнок старшей свояченицы и расплакался. Мать взяла его на руки, успокоила, покормила и стала играть с ним в глухариный зоб³.

 

  Подбросив шарик, она ждала, когда сын поймает его своими ручонками и кинет ей обратно. Малыш, громко смеясь, радостно бегал за своей игрушкой и до того заигрался, что никак не хотел укладываться спать.

  

Скоро начало темнеть. Тогда младшая свояченица по имени Аснэ⁴ вдруг забеспокоилась⁵ и обратилась к старшей:

 

– Кай⁶! Ведь уже очень поздно, и вам пора бы закончить свою игру и лечь спать.   

  

Но мать с ребёнком, не обращая внимания на её слова, продолжали играть и веселиться.

   Так незаметно наступила полночь.

  

Аснэ закончила свою работу, подошла к налимьему окошку⁷ и посмотрела наружу. Отсюда она увидела, как луна медленно выплыла из-за хмурых туч, пытавшихся всё время закрыть её, и ярко осветила окрестности возле дома. 

  

Вдруг на улице раздался короткий злобный лай упряжных собак, находившихся на привязи, и почти сразу же затих. Затем где-то рядом послышался скрип свежего снега под чьими-то тяжёлыми шагами. Казалось, что кто-то большой, никуда не торопясь, шёл к их избушке.

 

  Вслед за этим наступила необычная тишина.

  

Аснэ посмотрела на свояченицу с сыном, которые как-то сразу примолкли, и обомлела: мать с ребёнком неподвижно сидели на женской половине нар, а их совсем недавно весёлые лица покрыла мертвенная бледность. «Наверное, от внезапного испуга у них случился разрыв сердца, и они разом умерли», –  подумала девушка, и холодные мурашки страха мгновенно пробежали по её спине. Подойдя поближе и потрогав их безжизненные, охладевшие тела, она поняла, что свояченица с сыном уже были мертвы.  

 

  Вскоре возле самого дома снова заскрипел снег, и до слуха Аснэ отчётливо донеслось чьё-то прерывистое шумное дыхание.  

 

  Девушку охватил ужас, и она кое-как произнесла вслух мысли, все время одолевавшие её:

 

– Если бы это были наши мужья, по какой-то причине возвратившиеся с беличьего промысла, то они не вели бы себя так настороженно. Сейчас бы, встречая своих кормильцев, весело повизгивали и лаяли наши ездовые собаки, а они совсем затаились, как будто их нет…

  

Неожиданно с улицы кто-то грубым и резким рывком открыл дверь и, войдя в избушку,  втащил за собой дверной косяк.  

  

Ещё сильнее испугалась Аснэ, когда увидела перед собой громадного мом ики⁸, но виду не подала и ласково попросила его:

 

– Ты, дядюшка⁹, заходи потихоньку, а то всё моё жилище переломаешь!

 

– Нет-нет, внучка, – отвечал ей незваный гость.

  

Он тут же повернулся назад и огромным волосатым кулачищем ударил по косяку, поставив его на прежнее место.

 

  Войдя внутрь дома, мом ики уселся на мужской половине нар¹⁰ и спросил девушку:

 

 – Ну, что, внучка, поедим-попьём¹¹?

 

 – Конечно, дядюшка! Дай только на улицу выйти да в лабаз сходить!

   

Аснэ вышла из избушки, тихонько поставила на снег ездовые нарты и быстро впрягла в них первую собаку. Затем девушка достала из лабаза  огромную охапку аппетитного шомаха¹² и внесла её домой.

  

Положив угощение на стол, она пригласила мом ики поесть:

 

– Отведай, дядюшка, вкусной пищи от нашего речного промысла! А я сейчас схожу и принесу тебе свежего жиру из хантыйской рыбы¹³!

  

С этими словами девушка снова вышла на улицу, запрягла в упряжку вторую собаку. Потом она сходила в лабаз, взяла в руки два берестяных хинта¹⁴ с замороженным рыбьим жиром и занесла в дом. 

  

Поставив их перед поздним гостем, Аснэ сказала:

 

 – Попробуй, дядюшка, я сама готовила всю эту еду, а мне тем временем надо принести тебе ещё больше шомаха!

  

В третий раз девушка вышла на улицу и запрягла последнюю собаку.

  

После этого она ловко запрыгнула на нарты, изо всей силы дёрнула за поводок вожака и хорошо отдохнувшая собачья упряжка вихрем понесла Аснэ прочь от этого страшного места.  

 

Примечания:

 

¹Кутым ов – дословно с хант. «средние ворота с Большой Оби в Малую Обь», название деревни

²лампадки с щучьим жиром – небольшой светильник с фитилём, горевший при помощи щучьего жира

³глухариный зоб – в старину у хантов при разделке глухаря аккуратно отделяли зоб, очищали и промывали его, затем надували воздухом и получался воздушный шарик, которым играли дети

⁴Аснэ – дословно с хант. «женщина с Оби», но в данном случае играет роль имени девушки

⁵(Аснэ вдруг) забеспокоилась – по народному поверью считается, что поздним вечером в доме нельзя шуметь, играть, веселиться, чтобы не накликать беду

⁶Кай! – возглас удивления с оттенком досады

⁷к налимьему окошку – в старину у хантов не было стёкол, окошки в доме обтягивались до прозрачности выделанной кожей налима

⁸мом ики – людоед, в данном случае название сказочного персонажа

⁹дядюшка – обращение человека к людоеду, к лесному великану и т.д.; в народе считают, что прежде на земле появились они, а уже после них – люди

¹⁰(уселся) на мужскую половину нар (хант. «нары)» – сплошная деревянная кровать на задней части избы

¹¹(Ну, что…) поедим-попьём – по народному поверью: мом ики (людоед), при встрече со своей жертвой всегда употребляет эти слова

¹²(достала охапку) аппетитного шомаха (от хант. «шомалты» – надрезать) – рыбье мясо,  отделённое от костей, подвяленное на солнце и прожаренное в жидком рыбьем жире; у обских хантов такое блюдо изготавливалось из сиговых пород рыбы, в основном, сырка и пыжьяна  

¹³из хантыйской рыбы – все виды сиговых пород рыбы (нельма, муксун, щёкур, сырок и пыжьян) обские ханты считают хантыйской рыбой

¹⁴(два берестяных) хинта (хант. «хинт») – берестяной кузов 

Владимир Енов