- Хантыйский
- Русский
Хәӆум яй па мєӊк ики
Имуӆтыйн Ай Ас пєлӑкн хәӆум яй вәӆӆӑт. Щиты вәӆтэӆ-хоӆтэӆ кўтэӆн оӆӑӊ ӆоньщ веӆщи питум пийн ӆыв вәнта ӆаӊки веӆпӑса сонтумӑсӑт.
Щи киньща мєт оӆӑӊ хӑтӑӆн арсыр веӆпӑсӆӑты пурмӑсӑт, ӆәмӑтсухӑт муй ӆєтутӑт ай ӆӑӊкӑр әхӑӆӊӑӆаӆа мсыева иӆ хәшсӑт. Кимит хӑтӑӆн, иса ӑӆӑӊ хәщӑӆн, хә ёх нух киӆсӑт, ӆєсӑт-яньщсӑт, хотэӆ эвӑӆт кимӆы єтсӑт, ӆухӊӑӆаӆ ваттӑсӑт, сўвӊӑӆаӆ ёшӊӑӆаӆа вўсӑт па щӑӆта таксӑр кўрумн вәнт пєлка веӆпӑсӆӑты тӑхиӆаӆа еӆӆы нюхӆӑсӑт.
Хўв муй ван кўт ӆыв щиты мӑнсӑт: шєӊк метсӑт. Щӑӆта мӑнты кўтӑтн рўтьщӑты ӆоӆийԯӆӑт па ищиты вәнта тєрмаӆуман шәшӆӑт. Етнайн тәп веӆпӑсӆӑты тӑхиӆаӆа ӆыв юхӑтӆӑт. Щитэӆн хуӆыева павӑрт хот ӆыпия ӆуӊємӑӆӑт, пўт вєрты, шай кавӑртты па машӑк рўтьщӑты вўтьщӑӆӑт.
Вән яйӆ щухӑӆ пўӊӆа омӑсӆ, тўт ӑӆты ваӆьщамӑт пӑсты щухӑр кєшийн айӆтыева нюхӑрӆ. Апщєӊӑӆаӆ пӑнӑн тўвум ӆєтутӑт нух таӆӆӑӊӑн па х нурмӑта пунӆӑӊӑн.
Ваӆьщам муй па тўт хӑт ӆэщӑтмаӆ пийн вән яйӆ щєпӊӑӆаӆн щикўш маӆӑсӆ, тўт кев ӑн вәйтӑӆ па тәп щиты увӑтӆ:
– Кай! Тўтєм нэш юӆн хӑймєм! Мосӑӊ, нын тўт тӑйӆӑты, вантаты-сӑр!
Щи ясӑӊӆаӆ пийн апщеӊӑӆ китумтак м хўв щєпӑт муйт вантсӑңӑн па ищиты тўт кев ӑн па вәйтсӑӊӑн. Щитэӆн веӆпӑсӆӑты ёх пӑтӆам кўтэӆн муӆты щирн потум хўӆ нюхӑрӆӑт, няр хўӆ ӆєӆӑт, путрємӑӆӑт па павӑрт хотэӆ ӆыпийн иӆ уӆты ӆэщӑтыйӆӆӑт.
Кимит хӑтӆ аӆӑӊ вўш эвӑӆт нух вєрӆӑӆӑт. Муӆхӑтӆ етнайӆ иты, ищи мӑшъяйн омӑсман, потум хўӆ ӆєӆӑт. Щӑӆта хўв муй ван кўт ӆыв щиты, няр хўӆ ӆєвман, нәмӑссӑт, муй еӆӆы вєрты па хуты ин каврум ӆєтут ӑн тӑйман, иса потум хотэӆ ӆыпийн вәӆман, хуӆыева веӆпӑсӆӑты питӆӑт. Имуӆтыйн мєт ай апщеӆ вән яйӊӑӆ пєӆа тәп тӑмиты щи путӑртыйӆ:
– Мўӊ веӆпӑсӆӑты ай павӑрт хотэв шӑнш пєлӑкн вән еӊта ӆор тәняӆ сўс пурайн мутшӑсум. Па щи еӊта ӆорэн тум пєлӑкн наӊк х эвӑӆт омсум вән павӑрт хотн иса вәтща щирӑӆн пирщамум мєӊк ики вәӆ. Нӑӊ, яйе, мєт вәншӑка мўӊ кўтэвн ӆўӊтӑсӆӑн па щи вәнт икен хуща ӊхӆӑн ӆәӆн па ӆўв эвӑӆтэӆа мўӊева тўт кев вохӆӑн! Лупа ин икена, хуты мўӊ ӆаӊки веӆпӑса тыв юхӑтсўв па тәп тўтэв юӆн юрємӑсэв. Ӆўв, аӆпа, мўӊева щи тўт мӑты вєритӆ. Я-а-а, мӑна, мӑна акев ики хуща па тўт кев мущата!
Я щи, хуты вєрты. Вән яйӆ нух ӆоӆяс, ӆәмӑтсухӆаӆ ӆәмтӑс па щи мӑнӑс. Хўв муй ван кўт ӆўв мєӊк икеӆ хот кӑншсӑӆэ, еша вәс щи мутшӑсӆэ. Щив юхӑтмаӆн вән наӊк х сохӆӑт эвӑӆт вєрум хот ов вўрайн пєлки пўншмӑӆӆэ. Щӑӆта хот ӆыпия ӆуӊӑӆ па ин икеӆ пєӆа щи путӑртыйӆ:
– Вўща вәӆа, акєм ики! Ма апщеӊӑӆам пиӆа ӆаӊки веӆпӑса юхӑтсум па тўт кев юӆн юрємӑсэв. Нӑӊ ӆәӆн щи ӆуват м вєр вєрсӑн: тўт кев ин мўӊева мӑсӑн ки! Кавӑртум ӆєтут па хошум хот такӆы муй щирн мўӊ па тӑта еӆӆы вәӆӆўв па тўӊщирӑӊа вой веӆпӑсӆӑӆўв?
Пирщамум мєӊк ики нуры хўват ӑӆ уӆӆыйӆ, нувия вотум ухӑӆ тәп-тәп нух аӆмийӆԯӑӆэ па юхӆы пєӆа, така єӊӑӆман, щиты хӑнты хәйӆа лупӆ:
–Я, хиӆые, тўт кевен щит хуӆта мӑнӆ, тўт кев щит вәӆ! Нӑӊ ӆәӆн ин мӑнєма муӆты путӑр шәп путӑртсӑн ки, моньщ моньщсӑн ки. Тўт кев хуӆта мӑнӆ, тўт кев щит ма хущєма вәӆ!
Ин икилєӊкие ов пўӊӑӆн щикўш ӆоӆяӆ па иса щиты нәмӑсыйӆ:
– Ма хуӆща щимӑщ әмӑщ путӑр шәп муй хурасӑӊ моньщ ӆўвеӆа вўӆум?
Хўв муй ван кўт ӆўв щиты мӑшьяйн ӆоӆяс, щитӑӆн мєӊк ики хот эвӑӆт ким єтӑс па юхӆы пєӆа шәшмӑс.
Щи киньща юхи ай павӑрт хотӑӆа юхӑттаӆ кємн апщеӊӑӆа лупӆ:
– Акєм ики муӆты путӑр шәп муй моньщ иньщӑсӆ. Ма хуӆща ӆўвеӆа щи утӑт вўӆум? Щитӑт такӆы ӆўв ӑн па кашащӑӆ мўӊева тўт кев мӑты.
Щӑӆта веӆпӑс ёх кўтуп яйӆ мєӊк икен хуща китӆӑт па ӆўвеӆа лупӆӑт:
– Я, ин нӑӊ ӊха-сӑр, мосӑӊ, акев икийн тўт кевн мӑӆайн!
Хўв муй ван кўтуп яйӆ ӊхӑс, еша вәӆ юхи юхтӑс па щиты щи нёхмӑс:
– Акєм ики муӆты путӑр шәп муй моньщ иньщӑсӆ. Ма хуӆща ӆўвеӆа щи утӑт вўӆум? Щитӑт такӆы ӆўв ӑн па кашащӆ мўӊева тўт кев мӑты.
Щитэӆн вән яйӊӑн апщеӆ мєӊк икен хуща тўт кев мущатты китӆӑӊӑн па щиты ӆўвеӆа лупӆӑӊӑн:
– Я, ин нӑӊ, апщие, вәнт икен хуща ӊха-сӑр! Мосӑӊ, нӑӊ муӆты м па ущхуӆь путӑр шәп муй хурасӑӊ моньщ ӆўвеӆа вәйтӆӑн па щиты тўт кев мўӊева мущатӆӑн.
Хўв муй ван кўт апщеӆ мӑнӑс па мєӊк икеӆ хот ова щи юхтӑс. Щӑӆта юхи ӆуӊӑс па ин икеӆа тӑмиты щи лупӆ:
– Вўща вәӆа, акєм ики, пирӑщ ӆўвӆӑн, аӆпа, кӑшет щи хўватн и ӆотн уӆман?
– Щиты, щиты, хиӆые! Пирщамум ӆўвӆам ӑӆ хән кӑшитӆӑт. Катра вўш эвӑӆт ӆыв иса муӆты войн пурӆыйт, – вәнт ики ӆўвеӆа юхӆы нёхмӑс.
– Акєм ики, ма яйӊӑӆам пиӆа веӆпӑсӆӑты юхӑтсум па тўт кевев муӆты щирн юӆн юрємӑсэв. Нӑӊ ӆәӆн щи ӆуват м вєр вєрсӑн: тўт кев мўӊева мӑсӑн ки!
– Я, хиӆые, тўт кев щит хуӆта мӑнӆ, тўт кев щит вәӆ! Нӑӊ ӆәӆн мӑнєма муӆты путӑр шәп путӑртсӑн ки, моньщ моньщсӑн ки. Тўт кев щит хуӆта мӑнӆ!
– Акєм ики, путӑр шәп хуты вәӆ, моньщ хуты хуӆта мӑнӆ. Нӑӊ мсыева хәӆӑнта-сӑр:
«Я-а-а, копар щонах әмпим аӆємӑӆум, кӑӆ лот хуща яни соры пўӊӑӆн ӆоӆьӆум! Әмпим тэӆыева пирмӑтн, сєрэтн па пєӆӊаитн лӑп ӆатӆа. Ма пирмӑт ма нух ӑкӑтӆӑӆам па и хира пунӆӑӆам. Щиты тӑӆаӊ вән пирмӑӊ хир ӑкмӑс па ӆўв овӑӆ така кеӆн лӑп йирємӑсєм. Кимит хирєма сєры пӑктӑт овӑӆ вўш вәнты ӑкӑтӆум. Хәӆмит хирєм па иса пєӆӊаитн тєкнуптӑӆєм. Я-а-а, муй па ин ма щи арат пирмӑӊ, сєрэӊ па пєӆӊаиӊ тащӑт пиӆа вєрты питӆум? Щи киньща ампӑӊ әхӆые вўӆум. Мєт оӆӑӊӑн пирмӑт, щӑӆта сєрэт па пєӆӊаит ай ампӑӊ әхӆєма хуӆыева нух кирӆӑӆам. Әхӆєма така омӑсӆум, кирум хоптыӆам еӆ вошитӆум па тывеӆт-тухеӆт мўв хўватн ма ӑктум тащємн сора тәп ӑӆ тәтӆясыюм.
ӊхтєм-мӑнтєм кўтӑтн арсыр мўвӑт-йиӊкӑт вантыйӆсум, сыр-сыр ёх вәйтантыйӆсум, кӑмн щир айкеӆ иса ӑкӑтсум па ин нӑӊена, акєм ики, щи путӑрӆам па лупӆаӆам. Еша вәӆ ма нух кирум хоптыӆам мєтты питсӑт, щи пӑта юхӆы пєӆа шєӊк тєрмӑӆуман йисум. Юӆн пирмӑт, сєрэт, пєӆӊаит єсӑӆсум: нух амӑтман ӆыв хуӆыева ӆакки пәрӆӑсӑт. Щӑӆта ай ампӑӊ әхӆым павӑрт хот сўӊа ӆоньщӆтӑсєм, копар щонах әмпим лупаса хӑнятсєм. Щи кємн па нӑӊ хущена айӆтыева йисум».
Щитӑӆн мєӊк ики хуӆна уӆты и тӑхийн ӑн вєритӆ. Ӆўв нух киӆтӑӆ, па иса хунӑӆ ёшӊӑӆаӆн катӑӆман, вән нхӑн муй ай нхӑн така нхӑӆ. Вәнт ики нхты вєр эвӑӆт наӊк х хот кўӆ павӑртӑт тәп ӑӆ тӑрийӆӑт: щи киньща нухӆы мєныйӆӆӑт муй иӆӆы пєӆы мєныйӆӆӑт.
Хўв муй ван кўт ӆўв щиты така нхӑс. Ӛхӑт нхты вєрӑӆ эвӑӆт нух вўӆыюм щирӑӆн, ин вәнт ики айӆтыева роммаӆтӑс па юхӆы щи лупӑс:
– Вантэ са, муй хурпи хурасӑӊ па әмӑщ путрые нӑӊ, хиӆые, мӑнєма тўвмен. Тӑмӑщ ущхуӆь айкеӆӑт, вәтща щирн иса вәнт пєлӑкн вәӆман ма шєӊк хўвн ӑн па хәӆӑнтыйӆсум!
Щитӑӆн мєӊк ики муӆтас тўт кев кӑншӑс па ӆўвеӆ нхӑӆтум хиӆэӆа мєшумсӑӆэ. Тумеӆ тўт кевӑӆ молупщи ӆыпия хойӆтсӑӆэ па ин икеӆа щиты лупӆ:
– Нӑӊ, ӆәӆн, акєм ики, тӑмхӑтӆ ма пиӆєма шовӑр веӆпӑса ӊхӆӑн? Ма, вантэ, аӆӑӊӑн, хән нӑӊ хущена йисум, еӊта ӆорэн оӆӑӊӑн мкєм арат ар шоврӑӊ тащӑт вантсум. Иха мӑнӆумн ки, ищипа, ма щирємн, аршӑк вой веӆӆумн.
Ин вәнт ики мєт оӆӑӊӑн иса каш ӑн тӑйс. Ӛхӑт па щи сонтумӑс хӑнты хә пиӆа мӑнты па шовӑр веӆты. Юӆн, вантэ, ӆўвеӆа ӑӆ омӑсты ищипа ӆәӆн шєӊк мӑрєм вәс. Щи киньща хўв муй ван кўт кӑт веӆпӑсӆӑты хә шәшсӑӊӑн па еша вәс еӊта ӆорэӆ оӆӊа юхӑтсӑӊӑн, щи вантыйӆӆӑӊӑн: ин еӊта ӆор оӆӑӊ иса кӑрмас х вўрӑт вәнты, вуӆӛк ӊк иты, шовӑр каӆмӑтн лӑп пәртыӆум. Сємн вантман, нуви войт тывеӆт-тухеӆт ӆыв еӆпеӆн навӑртӆӑт. Муӆтыкєм арат шовӑр ӆын иха щи веӆӆӑӊӑн па и тӑхета щитӑт щи ёвӑӆӆӑӊӑн.
Еша вәӆ вой веӆты мӑрн хӑнты хә мєӊк икен пєӆа такан щиты увӑӆтӑс:
– Я-а-а, нӑӊ, акєм ики, иӆӆы нюрум х иӆпия ӆуӊємия-сӑр, щи тӑхи хуща шєӊк ар нуви вой иха ӑкмӑс!
Ин вәнт ики тәп иӆ нюрумтӑӆ па аӊнӑӆн тӑйты ӛщӑӆн ӆўв сӑмӆ иса мухты пєӆӆы. Щӑта ӆўв щих щи рӑкӑнӆ. Мєӊк икеӆ сурма питмаӆ вєр пийн хӑнты хә шовӑр веӆпӑсӆ вущкӑӆӆэ па сора-сора юхи шәшмаӆ.
Имуӆтыйн юхи юхӑтӆ, яйӊӑӆаӆ пӑнӑн вохӆӑӆэ па ӆыв пиӆэӆа мєӊк икен вәӆум хота мӑнӆӑт. Щӑӆта ин вәнт ики тӑюм арсыр ӆупасӑт иса хуӆыева пєлки пўншӆӑт. Щи киньща мєт оӆӑӊ ай ӆӑӊкӑр әхӆа тынӑӊ нуви, питы муй вўрты вой сухӑт ӑкӑтӆӑт па иӆ хәшӆӑт. Кимит әхӆа арсыр веӆпӑс пурмӑсӑт тэӆыева тәӆӑт. Хәӆмит әхӆэӆ хӑнты хўӆӑтн па вәнт вой нюхийн иса тӑӆаӊтєӆн лӑп пўнӆэӆ. Щи арат тащ пиӆа хәӆум яй юхӆы Ай Ас пєлӑк кәртэӆа юхи щи мӑнӆӑт.
Тӑмӑщ вєр тывум пийн нємуӆты тўт кев муй ӆаӊки веӆпӑс щи ёхӆўва иса ӑн па мосӑс. Хәӆум яй ин тӑмхӑтӆ вәнты щўняӊа-хоӆӑӊа вәӆӆӑт.
Хӑнты ясӊӑт
Кай! – возглас удивления с оттенком досады;
мєӊк – лесной великан ростом от трёх до пяти метров;
тўт кев – от хант. «тўт кев» дословно «огонь-камень»;
акєм ики – дядюшка (вежливое обращение охоника к лесному великану-менкву):
хиӆые – внучек (вежливое обращение лесного великана к охотнику-ханты);
копар щонах әмпие – ковшик для сбора оленьей крови;
каӆ лот – таёжное болото;
яни соры – трясина таёжного болота;
аӊӑн ӛщ – у каждого лесного великана под подбородком растёт острый рог, направленный в сторону сердца; и, если великан резко нагибается, то этот рог впивается в его сердце, и он сразу же умирает.
Йис ёх моньщум
щирн моньщ хӑншӑс: Владимир Енов
Три брата и менкв (Хантыйская сказка)
В давние времена в одной деревеньке, расположившейся на берегу Малой Оби, жили-были три брата.
Однажды по первому снегу они собрались на беличий промысел.
Долго ли, коротко ли добирались братья до своих охотничьих угодий,
к вечеру пришли в избушку.
Уставшие и голодные от тяжелого дневного перехода охотники решили разжечь огонь в чувале, разогреть свое жилье, сварить еды, поесть-попить и отдохнуть.
Старший брат нащепал лучины, настрогал красиво вьющихся сосновых стружек, аккуратно расставил сухие тальниковые дрова. И только собрался растопить чувал, как хватился, что позабыл дома огонь.
– Кай! – громко воскликнул он, – я же не взял с собой кремней для огня. Посмотрите-ка, братья, может быть, у кого-то из вас они найдутся?
Двое других охотников внимательно проверили все свои вещи, но и у них не оказалось заветных камешков.
Делать нечего, улеглись они спать голодными в холодной избушке.
На следующий день с самого раннего утра братья стали советоваться, как им белковать без огня, горячей еды и тепла. Долго они спорили между собой, долго судили-рядили, но ничего не смогли придумать.
Тогда самый младший из них обратился к старшему:
– Ты у нас старше всех, тебе и решать, как быть! Я знаю, что за нашей избушкой есть большое круглое озеро, а за ним находится дом, в котором проживает одинокий старый менкв. Ты, брат, сходи к нему и скажи, мол, мы втроем сюда белковать пришли, да забыли дома огонь. Может быть, он все-таки поможет нам в нашей беде.
Хотелось-не хотелось старшему брату, но пришлось идти.
Долго ли, коротко ли он искал дом менква, наконец вышел к нему. Постучавшись в тяжелые двери, сколоченные из лиственничных плах, и кое-как открыв их, охотник вошел внутрь. Увидев лесного великана, поздоровался с ним:
– Здравствуй, дядюшка! Я тут с младшими братьями белковать пришел, да вот беда: не взяли с собой огня, а без него, сам знаешь, какая охота? Будь так добр, выручи нас!
Огромный старый менкв, лежа на тесовых нарах, чуть приподнял седую голову и, слегка постанывая, ответил ему:
– Ну, что ты, внучек, огонь у меня имеется, и никуда он не денется. Вот если бы ты мне какую-нибудь быль или сказку рассказал, то за мной дело не стало бы. Огонь-то у меня, конечно, найдется!
Стоит старший брат у порога и так думает про себя:
– Что я ему смогу рассказать, где я эту быль или сказку для него возьму?
Постояв еще немного, охотник молча повернулся, вышел из дому и пошел обратно.
Вернувшись в охотничью избушку, он сказал братьям:
– Менкв просит, чтобы я рассказал ему быль или сказку. Откуда же мне знать их, а без этого он не даст нам огня.
Делать нечего, отправляют охотники к лесному великану среднего брата и говорят:
– Сходи-ка ты, может быть, и добудешь нам огонь!
Долго ли, коротко ли он ходил, вскоре вернулся и говорит:
– Менкв, на самом деле, хочет, чтобы ему рассказали быль или сказку. Где же я их возьму, а без этого он, конечно, не даст нам огня.
Думали-думали охотники и решили отправить к лесному великану самого младшего:
– Сходи-ка ты, брат, может, тебе повезет!
Младший из охотников тронулся в путь по следам своих братьев и довольно скоро увидел дом менква.
Подойдя к двери и громко постучавшись, он вошел и поздоровался с хозяином:
– Здравствуй, дядюшка! Ты, наверное, болеешь, раз лежишь на одном месте?
– Как же, как же, внучек, верно говоришь. С давних пор меня разные болезни мучают, никакого покоя от них нет. Ты, конечно, по делу ко мне пришел?
– Без дела я бы не стал тебя зря беспокоить. Мы с братьями пришли в тайгу белковать, да вот огонь дома позабыли. Не смог ли бы ты нас выручить и дать кремни для огня!
– Огонь-то у меня, внучек, есть, и никуда он не денется. Вот если бы ты мне какую-нибудь быль или сказку рассказал, а огонь никуда не денется!
– Тогда слушай, дядюшка, расскажу тебе об одном случае, приключившемся со мной на охоте.
Добыл я как-то оленя-быка. Обрадовавшись своей удаче, подбежал поближе и был очень удивлен: он весь оказался из кожи да костей, только лишь голова с красивыми ветвистыми рогами вверху торчала, а шкура была сплошь усыпана насекомыми. Собирал-собирал я паутов и набрал их целый мешок. Собирал-собирал я мух и набрал их второй мешок. Ну, куда же мне было девать такое несметное богатство?
Выслушав рассказ охотника, не удержался менкв да так громко захохотал, что бревенчатые стены его громадного дома затряслись и заходили ходуном. Он соскочил со своего места, схватился обеими руками за живот и долго-долго смеялся.
Когда же лесной великан кое-как унял смех, то сказал:
– Да, внучек, здорово ты меня рассмешил. Давно я так не был весел и, честное слово, мне никогда ничего подобного не приходилось слышать. Поэтому ты заслужил полное право иметь огонь!
С этими словами менкв с довольным видом протянул охотнику заветные кремневые камешки.
Он спрятал их за пазуху малицы и снова обратился к лесному великану:
– Да ты бы, дядюшка, сходил со мной поохотиться на зайцев. Еще утром, когда я сюда к тебе шел, то около большого круглого озера видел множество заячьих стай. Вдвоем-то, конечно, сподручнее зверей добывать.
Менкв нехотя ответил:
– Поохотиться б не мешало, да только куда же потом я свою добычу девать буду? Ведь у меня всего и так хватает, живу-то я в достатке!
Но, подумав о том, что дома ему будет скучно, лесной великан все же согласился сходить на охоту, и они двинулись в путь.
Когда охотники дошли до озера, то увидели , что возле берега весь снег утоптан заячьими следами, а сами звери прямо перед ними туда-сюда целыми стаями скачут. Стали они охотиться на зайцев и, набив их целые кучи, покидали в разных местах.
В разгаре охватившего его азарта менкв услышал, как охотник крикнул ему:
– Ты, дядюшка, нагнись ниже, там под наклонным деревом еще целая стайка зайцев спряталась, надо их всех оттуда вытащить!
Стоило только лесному великану нагнуться и заглянуть под дерево, как его крепкая подбородочная кость острым шилом вошла в сердце, и он тут же свалился замертво.
А охотник, заметив мертвого менква, сразу же поспешил в свою избушку.
Вернувшись к себе, он позвал братьев, повел их к дому лесного великана и велел им открыть все его лабазы.
В одни заплечные нарты охотники нагрузили рыболовные и охотничьи снаряжения, в другие – красные и черные меха, а в третьи – мясо диких зверей и животных.
С такими невиданными до сих пор богатствами братья отправились домой. Они совсем позабыли о том, что им нужно было белковать, что совсем недавно сидели без огня, горячей еды и теплого жилья.
Все три брата и до сегодняшнего дня живут-поживают, ни в чем никакой нужды не знают да старого менква добрыми словами вспоминают.
Владимир Енов
