- Хантыйский
- Русский
Йиӊк щӑр нўмпийн Шәшты ики (кимит шәп)
Тўташӑк ма хӑр тўт пәсӑӊ шиваӆӑсум. Ӆўв мўв сух эвӑӆт ӆаӊкӑсман, ай вот рўвн ӆакки тәӆа, кўрӊӑӆам кєрӑтман. Ешавәӆ каврум хошум йиӊк яньщты питӆўв хўӆ веӆты ёх мӑӊхӑтӆӑн. Нӑӊ хўӆ веӆты тәс ёх вєншӑт шиваӆӑӆӑн. Щикўш веӆпӑсӆӑты тәсӑт, тәп мўӊ хон хуятӆўвн, па хонӑт хуятӑтн ӑн вәйтӆыйт. Шитамн вәӆӆӑт – хўӆ веӆӆӑт. Муӆтас путӑр, муӆтас ясӑӊ ӑнтәм. Шитамеӆ щи хурасуп шитам, ищимет Вән Ас мӑӆӑӊ мӑӆӑт. Вәнт сый хәӆӑнтман, йиӊк сый хәӆӑнтман вәнтӑт омӑсӆӑт. Нӑӊ муӆты пурайн вантсэн, муй хурпи Ас нўмпийн Тәрум ӆуӊӑӆ?
Нӑӊ муӆты пурайн вантсӑн, хуты ай хоп, ӆюхиӆум хуят вўраӊӑн ха вєрӆа? «Вәӆты хӑрӑӆ, эвтум ай хоп ӆувата йиӆ», – ин тӑм мўӊ мўвева вәӆты юхтум хуятӑт нємуӆты пурайн уша па ӑн павӑттэӆ шушеӊ мўвӑӊ ёх вәӆупсы.
Хӑнты хуят ӆўв вәӆты мўвӆ Тәрум пиӆа тәп тӑӆаӊ. Шушеӊ мўвӑӊ хуят нумӑс мутштӑты вўраӊӑн мосӆ ӆўв щирӑӆн вәӆтыя, ӆўв ясӑӊӆӑн путӑртты. Хуят ӆыпи сащ ясӑӊӑн ястӑты щир ӑн тӑйӆ. Увӑс Мўв Хуят вәӆты щирн кўш хуят ӑт вәӆ, ищипа ӛрӆ ӑн тӑрмӑӆ хӑнты щирн вәӆты.
Хўӆ веӆты хуята щомӆы вәӆты ӑн рӑхӆ. Мосӆ аӆӑӊ нух киӆты, ар рәпитты. Ӆәпӑт мєтшӑты кєма хумпӑт рома йиты вәнты. Вантэ, йиӊк щӑр нўмпийн ӑнтәм вәтща шәшӑӆ, мирӆаӆ, ӆўв йира хот хуятӆаӆ ищи шәшӆӑт. Ма Нӑӊен єтӑӆтӑӆум щи моньщ. Ясӊєм хўӆ веӆты хуятӑт оӆӑӊӑн, Нӑӊ тўтӑт мущатӆӑн. Тӑм путрєм сєма питты няврємӆама хӑйты нумӑсн хӑншӆум.
Артаӆуман тӑйӆєм, хуты Келщи рәт хуятӑт вәӆӆӑт па рәпитӆӑт. Кашӑӊ тӑӆ, кашӑӊ ӆўӊ йиӆуп хуятӑт хӑӊ нўвӑт иты єнумӆӑт. Келщи рәт Михаил Григорьевич Кельчин унтасн ара йис па еӆӆы вәӆ. Вантэ, хуты ащєм кӑт пўш пӑтэӊ хӑня тӑйты ӆараща хўӆ па нюхи хӑнятӑӆ. Тащӑӊа па мшӑка вәӆты хуятӑт румтты пура юхтӑс. Хинятна муӆтасшӑк ӆєтутэн па пурмӑсэн някӑрӆа. Веӆпӑсӆӑты хуят няврємӆаӆ ӆєӆӆы ӑн хӑйты вўраӊӑн, ӆыӆ ӑн шаӆитман сопасӆаӆ хӑнятӆ. Щи вєрн шәк тўвум хӑнтэв ар. Вантэ, хуты вән ӆаӆь пурайн Кӑрӑщ ики вәс, хуты рәпитӑс, хуты нєӊӑт па няврємӑт кўтн кәщая пуныйӆса. Хәӆӑнтаты, муй ӆўв путӑртӑӆ: «Шикєм мәшн ма ӆаӆя ӑн китсыюм, щиты ӑн ӆюхиӆӑсум. Кашӑӊ хӑтӆ няврєм шәк вантты вўраӊӑн». Вантэ, ӆавӑрт шәк тәты няврємиет пєӆы па яста, муй щирн ӆўв ӆавӑрт шәкеӆ кєншӑка вєрты рӑхӆ? Вәӆты йиӊкеӆ вәна хурпи вущрєм. Хуты вєрты? Вущрєм йиӊк сорум нянь пиӆа яньщман еӆӆы вәӆты пӑта па ӆавӆӑсты. Щӑкты тӑхи ӑнтәм.
Иса хән атум па шәк?! Кӑрӑщ ики хуща ищи амӑт юхтӑс. Ван хӑтӆуп тыӆӑщ ӆапӑтхущъяӊмит хӑтӆӑн 1944-мит оӆн Миша пухӆ сєма питӑс. Ащеӆн рўщӑт эвӑӆт хӑнятса, ӑшколая ӑн мӑсы. Миша хўӆ веӆӑс.
Щи вєрн нємӑӆ сыйӊ сыйн сыйтсӑӆӆэ. Вет оӆ мӑр веӆты хўӆ и оӆ мӑр веӆӑс. Хәӆум орден па медалят тӑйс. Рәтӆаӆа, ӆўв рәт миреӆа, вәӆты мўвӑӆа унтасӑӊ унтас вєрӑс.
Мутшӑты ясӊӑт:
ӆюхиӆум хуят – ӑнтәма вум хуят;
ха – х, хуят ӑнтәма йиты пийн щи ӆыпия пунты ӆаращ (хушап);
Хинь – мўв иӆпи ӆәӊх, хӑннєхуятӑта мәшӑт китӆ, тәрум шӑкӑтӆ;
Кӑрӑщ ики – Михаил Григорьевич Кельчин шәӊӑт ащеӆ шәӊӑт нєм. Нӆ яй сӑк вәӆмеӆ; Нуви Ух ки (Пётр), Ӆущ ики (Алексей), Нары ики (Кирилл);
Сыйӊ сыйн сыйтсӑӆӆэ – м щирн ар тӑхийн нємӆ вәйтӆа.
Хӑнты ясӑӊа тулмащтӑс: Геннадий Кельчин
Идущие по воде ( 2 глава)
Посвящается Михаилу Григорьевичу Кельчину и его сыновьям – Георгию и Владимиру
Я заметил вдалеке дым от костра. Он стелется по земле тихим облаком под ногами. Скоро горячей ухой согреет праздник «День рыбака». Ты увидишь лица рыболовов, отличившихся в выполнении плана. Лица незаметные стране и миру. Они просто делают своё дело. Не любят лишних слов и пустых разговоров, но их молчание такое же глубокое как сама река Обь. Мудрость их жизни может вместить в себя только небо Ямала. Замечал ли ты, какое здесь небо над рекою?
Видел ли ты, что у народа ханты для покойных рыбаков делали гробы из лодок? «Мир размером с лодку», – современный человек никогда не поймет такой жизни, потому что природа в этом краю говорит на языке аборигенов. Переводчики здесь бессильны. Если кто-то и попытается понять, то всё равно не хватит сил даже мысленно прожить эту неподъёмную жизнь. Рыбаку нельзя быть слабым. Ему нужно просыпаться засветло и трудиться, пока не устанут вёсла и волны. Посмотри, он несёт по воде не только свою жизнь, но и жизнь семьи, династии. Я покажу тебе одну из таких историй. Я постараюсь написать простым и понятным для всех языком, историю о жизни рыбака Ямала. Историю, которую я хотел бы рассказать своим детям.
Я наблюдаю, как дышит и растёт дерево хантыйского рода Кельчиных. Появляются всё новые и новые ветви на нём. Спасению и сохранению корня мы обязаны Михаилу Григорьевичу Кельчину.
Обрати свой взгляд на то, как его отец прячет рыбу и мясо в двойном погребе. Начались преследования зажиточных людей и изъятие любых излишков Он рискует своей жизнью, чтобы жена и дети никогда не узнали, что такое голод. Сколько таких трудных минут пережил народ ханты? Теперь посмотри на Григория в годы Великой Отечественной войны, как он трудится в тылу, руководит бригадой женщин и детей. Послушай, что он говорит: «Лучше бы меня отправили на фронт, и я бы там погиб, чем каждый день видеть, как мучаются от тяжёлых нагрузок дети». Взгляни в эти детские измученные глаза и скажи, что ничем им уже не сможешь облегчить их судьбу. Жизнь горькая как водка. Остаётся закусывать эту судьбу чёрствым хлебом и надеяться.
Добрые надежды в семье рыбака и охотника появились 17 декабря 1944 года вместе с рождением самого младшего и любимого сына по имени Миша. Младших детей принято оставлять в семье в помощь отцу в охоте и рыбалке, поэтому Михаила родители спрятали и не отдали в школу, определив судьбу будущего рыбака-орденоносца. Михаил Григорьевич работал рыбаком Горковского рыбозавода Шурышкарского района и из года в год прославляя наш род, наш народ, наш край. За один год выполнил пять годовых планов по добыче рыбы. Его награждали орденом Трудовой Славы 2 и 3 степеней, Орденом Трудового Красного Знамени, медалями.
На хантыйский язык перевёл Геннадий Кельчин
