Летом на семинаре «Мужские и женские ремесла: музееведческий и этнопедагогический аспекты» поговорила с Ириной Тырлиной. Она из семьи известных в округе людей: Семёна Александровича и Любови Николаевны Айпиных. На мероприятие Ирина приезжала с мамой, и она тоже время от времени вступала в разговор.

Ирина Тырлина:

– Я родилась в лесу на реке Ягурьях в чуме. Сейчас этого стойбища нет. Там, где мы раньше жили, эти места заросли. Но рядом живут люди, Яков Дмитриевич Айпин, двоюродный брат моего папы, там оленей пасет. Сейчас наше стойбище находится в другом месте, там Любовь Николаевна и Семён Александрович оленей держат.

Школу я закончила в Варьёгане, потом училась в пединституте в Нижневартовске. Затем родила Максима – старшего сына. Потом появились двойняшки Егор с Семёном, их воспитывала. Девять лет в Варьёгане работала поваром в школе. Надо было работать, потому что денег не хватало, тогда дети ещё ходили в садик. Потом уволилась оттуда, и меня пригласили в Мегионе в «Экоцентр». Полтора года там работаю.

Детям нравится на стойбище

Максиму в июне исполнилось 14 лет, Егору с Семёном по десять лет. Они все время ездят в лес, все каникулы бывают у дедушки и бабушки. Максимка много чего знает о лесной жизни, дедушка его учит. Знает, как за оленями надо ходить, рыбачить любит. Я их на летние каникулы отправляю туда, нынче в детский лагерь не отправила, чтобы они на стойбище побыли.

Я тоже время от времени туда езжу. Когда мы зимой едем на стойбище, обязательно хантыйскую одежду одеваем. Потому что на «Буране» ехать холодно, через озера надо ехать часа два, поэтому надо обязательно одеваться тепло. Платками обвязываемся. Детей посадил и закутал. Они у меня привыкшие к этому. Знают, что надо тепло одеваться. Я пунанг сак надеваю. Каншанг сак есть, тоже надеваю. На стойбищах кисы ношу. Все ханты ходят в кисах, у нас в семье тоже все в кисах. Я заметила, особенно когда ханты собираются на святых местах, все красивые и нарядные.

Занимается сбором фольклора

Живу в посёлке Высокий, это посёлок городского типа, большой. Там живут люди разных национальностей, есть ханты, коми-зыряне и коми-пермяки. Работаю в Мегионе, в 17-ти километрах. Автобусы туда ходят через полчаса, каждый день туда езжу. Дети в Высоком ходят в школу, им там нравится.

На работе занимаюсь переводом фольклора. У меня есть проект по переводу хантыйских легенд на русский язык. Когда пришла туда работать, там уже были записи фольклорного материала, собранные в экспедициях. Я переводы загадок и сказок этих записей уже сделала. Иногда кто-нибудь мне записи фольклора даст или электронкой отправляют, знают, что я там работаю. И сама записываю у людей. У родителей тоже постоянно записываю, чтобы потом переводить. Обычно сначала записи пишу на хантыйском языке, а потом их надо на русский перевести.

Как раз перед отъездом сюда текст переводила. В 1985 году на Агане проходили Медвежьи игрища. Там Спиридон Тылчин про нефтяников рассказывает, как они сюда пришли. Говорит хорошо, в основном на хантыйском. Иногда у него бывают русские слова. Его уже нет в живых, я его при жизни знала. Хороший человек был. Интересно рассказывает, поэтому решила его рассказ перевести на русский язык. О публикации пока ещё не думала. Но было бы интересно отдать в газету или ещё куда-нибудь.

Рукоделию научилась у бабушки и мамы

С детства шью. Бабушка по маме Анастасия Александровна Сардакова раньше постоянно сидела и шила, многому она меня научила. Платье, которое сейчас на мне, мама сшила. Его в первый раз надела, когда на святое место поехала. Максимка тогда был еще маленький. Мама говорит: «Надень это платье, когда на святом месте будешь». С того времени его ношу. Сейчас у меня дома есть начатое платье, потом его дошью. Сейчас куплю ткань и буду шить юбку, раньше по Агану женщины хантыйские распашные юбки носили. Нигде такого не было, только аганские ханты носили. Надеюсь, успею сшить до фестиваля «Хатлые» в Мегионе.

Любовь Айпина:

– Наши бабушки все носили распашные юбки. Знаю, что ещё у трёх женщин, кроме меня, сейчас эти юбки сохранились. Подол был обшит бисером. На поясе юбка пристегивается либо завязывается. Я один раз в Нижневартовске на Фестивале культуры коренных народов Севера «Россыпи Югры» была в такой юбке. Все говорят: «Откуда такая юбка? Такого не должно быть». Как не должно быть, если мои бабушки носили? Наоборот получается, я восстановила то, что раньше носили. Просто сейчас никто не носит. Так было на Агане. Моя бабушка носила. Я помню, мне тогда лет шесть-семь было, у моей бабушки, тетки и у всех такие юбки были. У хантов же нельзя было ходить в одном платье, платье снизу, и сверху обязательно надо халат надеть. Юбочку сшили, и она тоже поверх платья, типа полусака. Юбка у кого-то расшитая, с орнаментами. У кого просто домашняя, только с полоской внизу.

Ирина Тырлина:

– Вот такую юбку буду шить себе. В нашей семье у всех есть хантыйская одежда. Только дети выросли и им уже малы стали, надо новую одежду сшить. Бабушка всех обшила. Мастерица у нас бабушка, она в основном шитьем занимается. Я всё время на работе, но тоже потихоньку шью.

Говорят, раньше на Агане шили мешки из рыбьей кожи, сейчас шьют только из сукна и оленьей шкуры. Хочу сшить нырики из оленьей кожи. Надо, чтобы сначала шкура прогнила, потом её очистить от меха, выделывать и только потом шить. Работы много. Кисы еще хочу научиться шить, но сначала надо научиться делать выкройку. Один раз в жизни сшила детские бурки. Ещё в школе училась. Получились аккуратные, учитель купил их своей дочке.