– Ноги болят, колени больные, ночью плохо спала – с ногами мучилась, – бабушка Степанида Петровна сидит на полу и поглаживает больные ноги. Дочери ей сочувствуют.

Предлагают мазать на ночь камфорным спиртом. Мы, дети, слушаем причитания бабушки и не верим её жалобам. Знаем, как «болят»  её ноги в лесу, во время сбора ягод. В это время у неё ничего не болит. По лесу проходит такие расстояния, что за ней трудно угнаться. Особенно легко идёт по болоту. Во время сбора морошки стоит невыносимая духота, мошки лезут в глаза, уши, кусают беспрерывно. Всё тело чешется от укусов. От жары постоянно хочется пить. С надеждой смотрим на бабушку: скоро ли она скажет, что на сегодня хватит. Она не замечает духоты, мошек, палящего солнца. Её согнутая  над болотной кочкой фигура мелькает то здесь, то там. Для неё в это время мы перестаём быть детьми. Разговаривать с ней бесполезно. В ответ мы можем услышать только два выражения: «Солнце ещё высоко!» или «Щи арт морах сямиет – акта» (‘Cтолько морошки – собирай’). Бабушка  никогда не искала нас, не аукала, так как кричать в лесу нельзя. Зачем лишний раз беспокоить лесных жителей. Мы знали, что должны были находиться рядом с ней, но и близко нельзя было собирать морошку. Она обязательно сделает замечание: «Муя нюл елпия лунсан!?» (‘Что ты под самый нос залезла!?’). Единственное удовольствие в лесу – перерыв на чай.

Готовим сухие веточки для костра, разжигаем огонь и вешаем котелочек над огнём. Садимся вокруг дымящего чая, разложенной еды и начинаем смаковать. Каким ароматным кажется чай, какими вкусными кажутся сушки, часто не прокусываемые, но размоченные в лесном смородиновом или брусничном чае приобретают совершенно неповторимый вкус.

Долго рассиживаться нельзя. Разве бабушка даст посидеть!!! Мы закладываем мокрым мхом костёр, заливаем болотной водой тлеющие головёшки и вновь приступаем к сбору ягод… Едим вдоволь морошки. Спелую сразу в рот!!! Вкуснота необыкновенная!!! Весь ягодный сезон бабушка проведёт в лесу. Скоро поспеет брусника, затем клюква, соберёт и черёмуху.

Голубику и чернику не собирает, так как сахара много надо. За лето бабушка пройдёт много километров, пронесёт за плечами в берестяном хинте не один десяток килограмм ягод. Про больные ноги в сезон ягод не рассуждает. Это будет гораздо позже.

Следующее поколение – её  дочери – будут такими же заядлыми ягодницами. Поколение внучек, правнучек тоже будут собирать ягоды. Так устроена психология  северянок, жительниц таёжной глубинки. Все дела, считают они, подождут. Главное, вырваться в лес. Немногословные, сдержанные на эмоции, идут женщины  из леса уже изрядно уставшие, загруженные. На крышке берестяного хинта за спиной привязан узелок с ягодой, не поместившейся в переполненный хинт. Осенью рано темнеет, поэтому обходят скользкие ручьи, стараются внимательнее смотреть под ноги, чтобы не споткнуться, не рассыпать ягоду. Когда идут в лес, ещё налегке, переступают через ствол упавшего дерева. Возвращаясь назад, обходят по контуру этого дерева, так как уставшим ногам уже трудно переступить через него. Чем ближе деревня, тем больше желание быстрей попасть домой, попить горячего чая.

Но вдруг одна из наших ягодниц, Молданова Анна Леонтьевна, останавливается, снимает со спины тяжёлый хинт, ставит на землю и подходит по скользкой няше к ручью, в котором плавают мальки. Наклоняется к луже, зачерпывает в ладошки мальков и несёт их к руслу реки. Там выпускает  их в воду. Мы, уставшие, с трудом передвигающие ноги, тоже снимаем ношу и присоединяемся к спасению мальков из пересохшего ручья. Как она сумела в сумерках разглядеть пересохший ручей и откуда в ней, пожилой женщине, взялись силы – остаётся только удивляться!!

Уроки бережного отношения к природе, уроки трудолюбия, терпения мы получали от бабушек, матерей во время наших ягодных походов.

Антонина Ледкова

Перевод на хантыйский язык Надежды Вах